Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП)

То, о чем она говорит, ужасно печально, но вся ее энергия не может быть дальше от этого. Она идет, опираясь на факты, как будто они ничего не значат. Она могла бы рассказывать мне о своем последнем походе в Tesco с таким тоном. Непринужденно. Без эмоций. Вот почему это еще труднее слушать.

"Честно говоря, как бы дерьмово это ни было, больше всего меня бесило то, что все остальные знали, но никто не сказал мне".

Как кто-то мог даже подумать о том, чтобы предать ее?

"Несмотря на его "у тебя больше не было на меня времени" — я вижу, он все еще находит способ сделать ее виноватой — и многочисленные мольбы дать ему еще один шанс, я сказала ему, чтобы он уволился. Но было очевидно, что ни этот идиот, ни она не собирались уходить с хорошо оплачиваемой и стабильной актёрской работы, а я не мога смириться с тем, чтобы оставаться там и видеть их каждый день. Я также не могла смириться с людьми, которые утверждали, что являются моими друзьями, но не проявляли никакой лояльности, когда дело дошло до этого.

"Так что, да, я уволилась".

"Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это".

Я ломаю голову, что бы еще сказать, какую-то мудрость или что-то полезное, но ничто не может отменить случившееся или заставить боль утихнуть. Она беспокоилась не об этом, а я только что напомнил ей об этом. Я — худшее свидание в истории.

Она пожимает плечами.

"Воспитание характера, да".

Ее губы складываются в натянутую улыбку.

Мне хочется взять ее на руки и никогда не отпускать. Если бы я мог надуть вокруг нее непроницаемый пузырь, чтобы никто больше не мог причинить ей боль, я бы сделал это в одно мгновение.

"Что ты делала после этого?"

"Эм… Я потерялась на какое-то время. Я ничего не хотела делать, потому что не ходила в театральную школу. И я пропустила тот год прослушиваний, потому что… в общем, я была счастлива в своей «новой» жизни на тот момент, когда мне нужно было подавать документы, и, уже дважды получив отказ, я подумала, что этому не суждено случиться. Я жила со своими лучшими друзьями, которых знала еще со времен начальной школы, но мы… отдалились друг от друга. Наверное, можно сказать, что мне просто нужно было нажать кнопку перезагрузки. Мои родители решили, что мне нужно отдохнуть от актерской деятельности, и убедили брата предложить мне работу, чтобы я могла остаться в Лондоне, потому что переезд домой в то время казался бы мне провалом. Не то чтобы это было так — просто я не была готова бросить все и сразу, понимаешь? Поэтому я стала его ассистентом, что было… кошмаром наяву. А обычно я та, кто дарит людям кошмары, так что я наконец-то попробовала свое собственное лекарство", — шутит она. "Эта дерьмовая работа послужила мне стимулом, чтобы снова подать заявку в этом году, и когда меня не взяли, я решила, что пора отказаться от первой половины моей мечты "быть артисткой на круизном лайнере" и сосредоточиться на второй половине".

"И вот ты здесь".

Меня охватило изумление. Она научилась быть сильной самостоятельно, потому что рядом не было никого, кто мог бы за нее постоять. Говорят, что дело не в падении, а в восстановлении, и, Боже, с ней это восстановление кажется таким возможным.

"Прости, что говорю о себе. Что…"

"Я тебя об этом попросил", — прервал я ее. Я не готов закрыть окно, которое я открыл в ее жизнь, поэтому не позволяю ей заглянуть в мою.

Легкая улыбка искривляет ее губы, и мы останавливаемся в передней части корабля. Я опираюсь локтями на поручни, смотрю вверх и жду, когда она сделает то же самое. Я чувствую тепло ее руки в нескольких дюймах от моей. Я жду, когда голоса начнут говорить мне, что прикасаться к ней неправильно, но их нет. Я протягиваю мизинец, пока не нахожу ее. По ее телу проносится крошечный гул, и она прижимается ко мне. Краем глаза я наблюдаю, как она смотрит на звезды, и в душе поселяется покой.

"Я задаюсь вопросом, где бы я была сейчас, если бы не прекратила пытаться", — говорит она спустя некоторое время. "Конечно, в тот момент мне казалось, что это единственный выход, но что, если бы я просто дотерпела до конца?"

"Иногда мы можем запутаться в "что-если" и упустить из виду все то прекрасное, что произошло благодаря нашему выбору".

"Ты прав. Хотя мне бы не помешало быть более стойкой.".

"Ты гораздо сильнее, чем тебе кажется, Чепмен".

Она смотрит на меня, а потом снова на небо.

"Но я позволила глупому мальчишке разрушить то, что я любила".

В ней есть гнев — должен быть, но она его не показывает. Однако она не может скрыть обиду, и это убивает меня.

"Я всегда бросаю все, когда становится трудно, и ненавижу себя за это".

"Не будь так строга к себе".

Она что, не слышала, что только что сказала? Ситуация не просто "осложнилась", весь ее мир рухнул, и у нее не было выбора: либо идти ко дну вместе с ним, либо заново создавать себя.

Держась за кончики ее пальцев, я напрягаюсь и отступаю от перил, сосредоточившись на ней. Она выпрямляется под моим пристальным взглядом.