Больше черного

      Распрощавшись с невинностью в четырнадцатилетнем возрасте, он без устали подтверждал истину о подружке в каждом порту и свою долю добычи вмиг спускал на продажные сладострастные утехи. Оставшись, зачастую без единого пенни, Блэкмор становился должником своего товарища, добряка Биглза, который всякий раз прощал темпераментному другу все долги, считая себя ответственным за его судьбу.

Жажда же власти Блэкмора, следует заметить, не являлась болезненно всеобъемлющей. Просто он не любил подчиняться, а единственным способом избавления от повиновения для себя он видел в покорении его воли окружающих. Часто, рискуя быть битым плетьми, заносчивый юнец вступал в спор с капитаном, продвигая свои идеи, окрестив все методы Доджсона «мертвечиной». Юноша весьма открыто противостоял капитану, и Биглзу приходилось не раз незримой тенью охранять своего горячего товарища от посягательств на его жизнь.

Запальчив Блэкмор был чрезвычайно, несмотря на зарождающуюся способность к рассудительности. Треть всех драк, происходящих в Джойтауне, можно смело отнести на его счет, из которых молодой пират, иногда, выходил победителем. Оружием он владел недурно.

Одевался, сей джентльмен с небрежной роскошью, совершенно уверенный в том, что не одежда красит его, а наоборот, истина против которой не хватает никаких аргументов. Природа одарила его сверх меры. (Кстати, следует заметить, что в этот момент, когда мать всего сущего трудилась над сим шедевром, кто–то, согласно закону равновесия сил был явно обделен ее вниманием.) Ум, чувство юмора и обаяние Блэкмора дополняли великолепное сложение, густая, поддетая волной шевелюра, темно–карие глаза в ореоле длинных пушистых ресниц, черные брови вразлет, немного полные, выведенные изящными линиями губы, волевой подбородок с маленькой ямочкой и нос, которому мог позавидовать идеал красоты древних эллинов.

Итак, молодые моряки, недовольные бездействием капитана, роптали. Требовались решительные действия, ведь было очевидно, бригантина не разовьет большой скорости, а многочасовое преследование ее, уже давно подняло в ружье всю французскую команду, и они успели подготовиться. Блэкмор, сплюнув через борт, решительно направился на мостик. Доджсон, заметив это, оперся на перила, громыхнул:

– Где твое место, Блэкмор?

– Та–а–ам, – по–детски капризно протянул наглец, кивнув головой на капитанский мостик. В это время к нему подтянулись остальные моряки, стоявшие с ним у борта. – Ты же не будешь возражать, старик, если мы произведем безотлагательно смену капитана?

– Ты все же, выпросил «кошки», паренек. Эй, мистер Рэмбл, возьмите молодца да всыпьте ему десяток, да забористей, чтоб память крепче была! – он обратился к верзиле, около семи футов росту, стоящему за спиной Блэкмора, но тот не двинулся.

– Доджсон, – показывая в усмешке ровные белые зубы, произнес Блэкмор,– «слезай с бочки»?

– Давно надо было тебя повесить, – сказал капитан таким тоном, каким обычно говорят: «надо бы оставить тебя без сладкого».

– Ну, хороша ложка к обеду, – отозвался Блэкмор. – В данный момент я обладаю бесспорным шансом примерить на твою шею пеньковый галстук, и у меня нехороший зуд в ладонях, а вокруг, как на грех, одни реи. Так что поторапливайся, Боб, пока я еще чту христианские заповеди. Мы теряем время. Мистер Хорнблоу уже зажег фитили, и его ребята взволновано дышат. Как видишь, от твоей команды остался только старпом. Кстати, мистер Мо, не хотите присоединиться?

Старпом, видя, что дело пахнет жареным, набрав воздуха в легкие, хотел, было что-то сказать, но потом, решительно повернувшись к капитану тылом, спустился на шканцы к бунтарям. Доджсон, ухмыльнувшись, плюнул ему вслед.

– В трюм его пока. Подберем нашему задумчивому «волку» симпатичный островок, – небрежно указав на бывшего капитана кивком головы, приказал Блэкмор, – а сейчас за дело, джентльмены.

Доджсону скрутили руки за спиной.

– Из тебя вышел толк, Блэки. – произнес капитан. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что и твоя власть не вечна.

– Вполне, – проговорил Блэкмор. – В жизни как в покере, если судьба предоставила шанс, нужно только подыграть ему и сейчас же им воспользоваться.

Доджсон улыбнулся так, как улыбнулся бы мудрый гуру, узрев в своем ученике признаки просветления. Толкнув его в спину, Бове увел бывшего капитана в трюм.

– Все по местам, – скомандовал капитан Блэкмор. – Рулевой, держать круче к ветру.

–