Больше черного

«Дону Карлосу» была предоставлена отдельная каюта и прекрасный костюм, богатством отделки, подтверждающим свое испанское происхождение. Умывшись и облачившись в тонкую батистовую сорочку, атласные кюлоты, камзол и жюстокор, Блэкмор перевел дух и оглядел себя. Ни дать, ни взять испанский кабальеро! Но ломать комедию придется недолго, ибо даже в совершенстве владея испанским языком, он мог попасться на лжи на каком–нибудь самом невинном вопросе. Необходимо сосредоточится, этому, однако, чертовски мешала навязчивая дума о еде. Мысль о товарищах, запертых в душном трюме, перекрыла первую, эгоистичную. Нужно пошататься по кораблю и выяснить, где у них оружие. Капитан не дурак, и, несмотря на его вкрадчивый тон и кошачьи манеры, в его колючих черных глазках читалось все же подозрение. В дверь каюты постучали, матрос оповестил дона Карлоса, что капитан и его офицеры ждут его к ужину в кают–компании. Сейчас его засыплют вопросами. Нужно отказаться. Он сжал ладони, кровавые мозоли саднили. Есть, однако, хотелось нестерпимо. Нет рисковать не стоит. Передайте сеньору Рибере, что мне не здоровится, и я намерен подышать свежим воздухом. Спасибо. Дьявол, руки выдадут. Здесь где–то были перчатки. А, вот! Блэкмор натянул перчатки, нахлобучил треуголку, и вышел из каюты.

Поднявшись на палубу, он огляделся. На таком судне команда должна насчитывать не меньше, чем полтораста матросов. Корабль был английской постройки, захваченный когда-то испанцами. Значит, оружие должно быть только в одном месте.

– Дон Карлос, – Блэкмор услышал за спиной негромкий голос капитана, – жаль, что вы отказались от ужина, сегодня он был вопреки обыкновению недурным.

– Верю, капитан, – улыбнулся Блэкмор, и почувствовал, как его желудок взвыл от зависти, – но я совсем не голоден.

– Вам необходимо отдохнуть, – томно улыбнувшись, произнес капитан Рибера, – завтра я бы хотел поговорить с Вами.

Да, времени нет. Сможем ли мы вшестером захватить корабль? Шансы? То, что у нас есть, шансами не назовешь. На расчет надежды мало, вот если удача была чуть благосклонней. Он отправился вниз. Ночь была решающей, а чувство голода невыносимо, молодой здоровый организм требовал пищи. Мимо проходил матрос, с подносом кукурузного хлеба. И на том спасибо.

Ночь выдалась ясной и душной. Луна, словно гигантская рампа, освещала земные подмостки. Блэкмор разделся по пояс, испанская роскошь сковывала движения. Приоткрыв дверь, он заметил часового. Да, дон Себастьян, вы правильно сделали, что не поверили мне. Но сторож, видно, не разделял подозрений своего капитана, он дремал. Тенью, выскользнув из каюты, Блэкмор встал за спиной своего стража. Молниеносное движение руками и испанец лежал на полу со сломанной шеей. Блэкмор спустился на нижнюю палубу. Часовой, заметив его, вскинул мушкет. Какой ты нервный, амиго. Сверкнула сталь короткого лезвия. Теплая кровь брызнула в лицо. Тошнотворный звук, вырывающийся из узкой раны на горле, отравлял тишину и резал слух. На ремне исходящего в конвульсиях испанца позвякивали ключи. А вот и подходящий. Пираты высыпали из зловонного мешка.

– Excellent culotte, capitaine, – заметил Бове, – satin! (Отличные штаны, капитан, атлас!)

– Подарок, дона Себастьяна, – приподняв многозначительно одну бровь, произнес Блэкмор, и уже серьезно продолжал, – итак, джентльмены, картина следующая. Я насчитал сто сорок семь человек команды плюс офицеры. Сейчас на вахте около тридцати матросов. Оружие на корме, постарайтесь не разбудить остальную команду раньше времени. Капитана я беру на себя. Наверное, не стоит говорить, что, если провалим финал, получим «отставку без предварительного уведомления».

Пираты переглянулись, будто обменялись информацией на телепатическом уровне и ринулись наверх. Нельзя сказать, что или кто помогал этим отчаянным головам в их предприятии, но факт вещь упрямая, шестеро злых, голодных и ведомых жаждой свободы молодых мужчин захватили фрегат. Единственным козырем в руках пиратов была внезапность. Для начала ту часть испанской команды, которая изволила почивать, заперли в кубрике. Моряков, стоявших вахту, тех, кто не успевал сопротивляться, оглушали и кидали за борт. Вступавших в бой, без жалости убивали. Никому из испанской команды и в голову не пришло, что количество человек так беспощадно идущих к своей цели было как минимум в двадцать раз меньше команды корабля. Судно было взято так ловко и бесшумно, что, когда в каюту к капитану, ворвался разгоряченный схваткой Блэкмор с окровавленной шпагой в руке, как воплощение жестокости и гнева, дон Себастьян, спросонья, не сразу вник в ситуацию, хотя считал, что подготовился к любым неожиданностям.

– Дон Карлос, – вскочив со своего ложа, вскрикнул капитан, – как посмели? Что это значит?

– Это значит, что ваш корабль захвачен, – ответил Блэкмор, и изящным движением пистолета указав на дверь, произнес, – прошу, сеньор, ваша команда ждет на шкафуте. – Капитан, свирепо взглянув на своего гостя, вышел.