Больше никогда

– Я давно увидел в тебе нечто большее. Подобного мне, – сейчас он представлялся мне совсем в ином лике. Глаза, словно стеклянные, не моргали. Обычного человека это напугало бы, но не меня. – Ты, по неопытности, демонстрировал свой талант другим людям, надеясь на какое-то внимание. Мы все жаждем внимания. Никто не распознал из-за собственной слепости настоящий дар. Ты можешь многое, Джим. Я научу тебя. В процессе, я чувствую себя действительно живым, сильным. Это так и есть. Убийство заставляет меня становиться на мгновение самим собой. Но ты. Ты можешь продвинуться гораздо дальше.

– О чем ты? – хотя я догадывался, что он ответит.

– Убийство создает неизгладимый след, который ты способен поглощать. Предмет, вроде того ножа (который раньше торчал из груди Питера, а теперь покоился на дне моего кармана), ты можешь считывать эмоции в любой момент. Представь, каково чувствовать себя большим, чем обычный человек все время. Быть сильным всегда, не пасовать перед мелочными, глупыми шавками (это слово определенно ему нравилось, впрочем, как и мне), которые лают на кого-попало. А как только ответить за свой лай – тут же прочь. Грязные трусы!

Я не мог добавить не слова. Понимая, что передо мной сумасшедший, больной человек, я полностью с ним соглашался. Ведь не зря мне дан такой талант. Даже такой серийный убийца, стоявший передо мной, признал мое преимущество.

– Потому я прислал тебе свои подарки. Лучшим из них я, конечно же, считаю Джорджа Стивенса. Кстати, весьма скоро полиция увидит странный конверт, присланный в местное отделение. В нем доказательства вины Джорджа.

– Почему ты так с ним? Ведь он тебя не выдал, когда застал тебя с мисс Райт.

– Тогда я был в маске – безопасность прежде всего. Этот тупица попробовал схватить меня, еще бы, такой боров, но у меня был мозг, в отличии от него. И я им активно пользовался. В ту ночь я уже знал о Сильвии Платт и о причастности Стивенса. Мы чуем друг друга Джим, правда, ведь? – я молчаливо кивнул.

– То, что живет внутри нас, есть не у каждого человека. Поначалу и мне было тяжело, но потом начинаешь смотреть под другим углом. Воспринимаешь, как что-то особенное, то, что делает тебя лучше других. Мысли о недостатках распадаются в прах – так же как и я, он был вовлечен в разговор, он хотел его, давно хотел.

– Мисс Райт нужна была для привлечения твоего внимания. Только в подобной ситуации я мог направить тебя на путь истинный. Ха, все-таки Nazareth были правы – мы все животные! А те, кто отрицает, просто слишком слабые. Мы с тобой хищники Джим, и каждая полная луна зовет нас, зовет на охоту. И мы идем, убиваем и становимся сильнее. Естественный отбор не такая уж и чушь, правда?

Кроме кивка я не смог из себя ничего выдавить. Обдумывая свою жизнь в тот миг, я понимал, что действительно не такой как все. Мне нужен был подобный день. Он пробудил меня. Оживил. Кислород и до этого циркулировал в моей крови, но только тогда я это ощутил по-настоящему.

– Как же я ждал этой встречи, Карл Батлер, ты себе не представляешь!

Наше внимание привлек лейтенант Берч, стоящий за другой кулисой, и теперь державший пистолет в вытянутой руке.

– Ведь это ты сделал, да, Карл?

Карл не дрогнул. Достал из кармана еще один складной нож, и теперь поднял его в руке. Смотрел в глаза Лютеру.

– Стой на месте и брось нож! Я не шучу!

Карл медленно, но уверенно двигался в сторону лейтенанта. Глаза оставались стеклянными, веки не двигались.

– Я, я ни в чем не виноват, вы ошиблись, – начал плести чушь Карл.

– Остановись Батлер, брось нож! Еще шаг и я выстрелю!

– Конечно, вам ничего не стоит застрелить семнадцатилетнего парня, вы этому учились всю жизнь! Изверг! – Карл продолжал говорить, но глаза не шевелились. Я по-прежнему не мог двигаться.

– Батлер, последний раз повторяю

– Остановись! Я не… Карл резко бросился на лейтенанта Берча. Выстрел. Оба лежат на полу. Меня, наконец, отпустило, я смог моргнуть. Может, я боялся, что закрыв глаза, не открою их больше.

Подойдя ближе к двум лежащим на полу людям, я узрел лужи крови под каждым из них. Лютер Берч лежал с закрытыми глазами. Нож торчал у него из груди, прямо как у Питера. Карл лежал рядом, пуля застряла в животе. Глаза по-прежнему смотрели на меня.

– Тебе…еще…нужно в одно…место. Только тогда…ты изменишься…до конца.

Он прошептал мне адрес и дрожащей рукой достал из кармана ключи.

– В…подвале. Не дай…им…узнать о доме. Прошу…

Он сглотнул слюну. Каждый вдох может оказаться последним.

– Ты…все сможешь. Ты особенный.

Последними его словами были «Я ни о чем ни жалею».

Подойдя к старой калике, открыл ее. Она заскрипела. Весьма старое, дряхлое здание открылось мне. Одноэтажное.

Провернул ключ в замке, дверь отворилась. Чувствовался сильный запах освежителя воздуха. Карл хотел, чтобы никто не догадался о находящемся внутри теле.

В центре комнаты располагалось кресло. От него исходил очень неприятный запах. Я подумал, что даже без моей находки оно имело отвратительный аромат.