Больше никогда

– Я волнуюсь за тебя, – глаза ее странно блестели.

– Повторяю, я в порядке, – уже громче произнес, сам того не заметив. Голова действительно больше не болела. Страшная мигрень казалась кошмарным сном, от которого, наконец, очнулся.

– Не кричи на меня, – нотка раздражения сверкнула в ее голосе.

– Я не кричу, просто не люблю повторять несколько раз одно и то же, – злоба к Салли нарастала внутри меня.

– Я повторяюсь, потому что, волнуюсь, – снова лишь с переживанием в голосе сказала.

– Прекрати меня доставать!

– Я не достаю.

– Уже достала! Хватит, прекрати! – голос мой становился все громче, – Я не какой-нибудь, нюня, которого нужно каждую секунду опекать, – сложно было представить, что когда-то Салли сводила меня с ума, – Найди себе другого защитника и пригрей его. У тебя это классно получается! – наверняка нас слышали в соседних классах, звук молниеносно разносился по коридору.

Вдруг прозвучала пощечина. Салли меня ударила. Все те эмоции, которые переполняли меня раньше просто меркнут перед злостью того момента. Не знаю, как я удержался. Занес руку выше собственной головы, и она уже была готова сразить эту шавку. Салли отпрянула в сторону, как от прокаженного. Из-за этого споткнулась и упала на задницу. Завтра будет синяк. Блеск страха в ее глазах. Он так прекрасен. Не знаю, почему не довел дело до конца. В следующий раз, если такой представится (а он представится), я не остановлюсь.

Я ринулся помочь ей встать, но она отрезала:

– Отвали, уйди от меня.

– Салли, я только хочу помочь тебе.

– Не нужна мне твоя помощь. Знать тебя не хочу, – строгий голос не скрывал страха, бушевавшего в ее душе.

Ее отказ от моей руки будто парализовал меня. Что делать? Дальше упрашивать ее или уйти. Выбор оказался самым очевидным.

– Ну и ты иди к черту, шавка, – со злобой произнес я.

Мне нужно было идти в класс за формой (уже начался урок физкультуры), но я был слишком несосредоточен. Голова действительно прошла, но началось что-то другое. Я что-то чувствовал. Точнее кого-то. Моего друга, я чувствовал, почти слышал, как бьется его сердце. Поднявшись на третий этаж, я действительно услышал биение сердца. Класс оказался запертым, наверное, уже все спустились в спортзал. Но я по-прежнему слышал стук, который становился только громче. По правую руку от меня располагался актовый зал. Звук шел оттуда. Я должен туда попасть. Видно, удача была не на моей стороне. После нескольких попыток дверь не поддалась. Но в актовый зал есть дверь с другой стороны, нужно спуститься по лестнице (которая была за моей спиной) и подняться по другой, которая вела к кабинету химии.

Вы, наверное, не успели бы досчитать до пятнадцати, как я уже заворожено глядел на заветный вход. Руки дрожали, прямо как тогда с мисс Райт, точнее ее тела. Стук был очень громким, но голова не болела. Это не предвещало беды, давало какую-то надежду. Там, за дверью, человек, который может многое мне дать. Даже не так важно было узнать личность. Если бы он был в маске, я бы не возражал. Но я узнал его лицо.

Со сцены все выглядело как то иначе. Эта дверь вела именно на сцену, за кулисы. Впереди огромное помещение, наполненное огромным количеством стульев, стоящих в два ряда. Между ними был лишь небольшой проход. Его едва хватало для двух человек.

Зал наполнялся солнечным светом через пять больших окон, сейчас они располагались по правую руку от меня. Кстати, высота стен достигала двенадцати футов (почти шесть метров).

Вид со сцены меня удивлял, поскольку я не был на ней раньше. В плане школьных праздников я был весьма пассивен. Меня это ни капли не интересовало. Не знаю почему, но мои мысли снова заполнила картина тела мисс Райт: связанная, беспомощная. В этом действительно что-то было.

Мой друг сидел на первом ряду и глядел прямо мне в глаза. Он был спокоен. Этого человек мне сложно было представить в подобном облике. То, что в нем творилось, было тайной даже для него. Мы заворожено смотрели друг на друга несколько минут. Лишь спустя какое-то время он промолвил:

– Как я рад наконец-то поговорить без масок.

– Я не ожидал, что это будешь ты, – я действительно был удивлен.

– Это лишь доказательство моей весьма хорошей игры и маскировки.

– Ты стольких заставил поверить, что являешься белым и пушистым. Будь у меня шляпа на голове, я ее снял бы.

– Не стоит, друг. Если бы я хотел от тебя преклонения, не обращался бы с тобой, как с равным.

– А ты считаешь меня равным? Одно время мне казалось, что ты просто больной на голову псих, не более.

– Забавно. Но ты сказал это в прошлом времени. Ты изменил свой взгляд на меня и мои действия?

– Ты изменил мой взгляд на мир, – сам не ожидал от себя подобной реплики. Но я не лгал. Если бы даже захотел, уверен, что не смог бы. Мое тело словно было парализовано. Не от страха или ужаса. Какой-то неизвестным мне восторг.