Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки

А после началось… Студенты начали дружно наведываться к Балезину, ловили его, где только можно: в скверике, во дворе и даже в подъезде дома. И если бы только эти трое… Число желающих получить перевод «на халяву» измерялось численностью студенческой группы, а то и более. И всё новые лица. Видимо, с иностранными языками у студентов дела обстояли неважно. Сначала Балезина это забавляло, ведь ему ничего не стоило прочитать и перевести колонку текста из французских или немецких журналов или газет. Но вскоре должность тайного общественного переводчика стала его злить. И он решил, что с этим пора кончать. Завтра он скажет студентам, что надо работать своей головой.

А завтра случилось неожиданное. Когда Балезин выходил из ворот своего дома, путь ему преградил незнакомый человек. Алексей обрадовался, не сомневаясь, что это кто-нибудь с Лубянки. Наконец-то! Сколько же ему ходить в безработных. Но радость была преждевременной.

— А-а… вот вы и попались…

Незнакомцу было лет пятьдесят: полный, с брюшком; аккуратно сидящий светлый костюм говорил о том, что ему часто приходилось бывать на людях. Он мило улыбался и держал в руках пальто — весенний день выдался на удивление тёплым.

Балезин всмотрелся в незнакомца и на реплику не ответил.

— Так вот кто нашим студентам переводы делает…

«Шёл бы ты куда подальше», — говорил разочарованный взгляд Алексея. Но лицо толстяка выражало расположение и желание познакомиться. «На кого же он похож и где его я мог видеть? — мелькнуло в голове. И тут же Балезин как будто вспомнил: — Ну конечно же, на Вербицкого! А может, он и есть? Да нет: во-первых, Вербицкий убит в тысяча девятьсот девятнадцатом в "Чёрном вороне", а во-вторых, ему тогда было под пятьдесят; значит, сейчас должно быть около семидесяти. А этот много моложе. Нет, конечно, это не Вербицкий. Но до чего похож…»

Незнакомец, словно понимая его мысли, прояснил ситуацию:

— Разрешите представиться: Свешников Павел Андреевич, заведующий кафедрой иностранных языков финансово-экономического института.

И тут же, не дав Балезину молвить слово в ответ, стал предлагать пойти работать к нему на кафедру, заявив, что люди, в совершенстве знающие несколько иностранных языков, ценятся на вес золота.

«Откуда он знает, что я безработный?» — Балезин продолжал теперь уже с интересом смотреть на собеседника. А тот оказался на редкость говорливым. Он поведал о недавно открытом институте, о кафедре и коллегах; ругнул студентов за плохие лингвистические способности.

— Вы даже не спрашиваете, как меня зовут, — сказал наконец Алексей.

— А вот это, Алексей Дмитриевич, излишне, — улыбнулся толстячок. — Мы с вами знакомы.

— Это когда же?

— Помните, в тридцать пятом на дне рождения у Насти… у Анастасии Андреевны. Я в тот год только переехал из Петер… из Ленинграда в Москву. Правда, больше встречаться не довелось…

«Точно, чёрт! Это же брат Насти, жены Ершова! Неужели зрительная память начинает меня подводить? — рассердился на себя Балезин. — Значит, Фёдор навёл. Ну, погоди, Ершов, я тебе задам!

Но самое неожиданное заключалось не в том, что он принял предложение Свешникова, а в том, что совсем скоро ощутил, что новая работа ему, Алексею Балезину, нравится. Никогда раньше он даже не мог себе представить, как интересно ему будет общаться со студентами. Конечно, их знания иностранных языков были далеко не блестящими, а у некоторых, в первую очередь у ребят и девчонок из провинции, просто катастрофически слабыми. Но стремление учиться, пытливость и оптимизм делали своё дело: работа шла. И коллектив кафедры, состоящий из Свешникова и шестерых женщин, встретил его хорошо. Во-первых, учебная нагрузка на одного преподавателя уменьшилась. А во-вторых, Балезин был приятным собеседником, порой галантным кавалером — наставничество тётушки Елизаветы Юрьевны сказалось. И это женщинам нравилось, причём женщинам не только с их кафедры. Многим из них, особенно молодым, он, в совершенстве владеющий многими иностранными языками, ещё и помогал, как мог.

Однажды после работы на лавочке в знакомом сквере в компании двух молодых представительниц прекрасного пола Алексея застала Ольга.

— С кем это ты так мило улыбался? — спросила она, едва переступили они порог квартиры.

Алексей пояснил. А чтобы погасить неизвестно откуда взявшееся чувство ревности и перевести разговор в другую плоскость, предложил: — Может, и тебе перейти к нам?

Ольга по-прежнему работала в отделе технического перевода на одном из крупных предприятий и в иностранных языках тоже хорошо ориентировалась. На предложение Алексея она не ответила, но и дуться перестала.