Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

«Для нашего местного ЧК наступили тяжелые времена… Практически не было никакой работы». Причину этого прискорбного факта автор объяснял особенностями его города: население Выборга состояло в основном из рабочих. Можете себе представить, никакой буржуазии, никакой контрреволюции. Неожиданно луч надежды озарил жизнь бездействующих террористов. «Черт побери. Мы не можем сидеть сложа руки», – сказал председатель нашего ЧК, получив известие из каких-то источников». Выяснилось, что в соседнем районе обнаружен «перспективный» капиталист. Несмотря на то что они испытывали определенные сомнения в правомочности своих действий (поскольку вторгались на чужую территорию), выборгские чекисты совершили налет на одного из членов семьи миллионера Рябушинского и убедили его (можете себе представить, каким способом) расстаться с тридцатью тысячами рублей и акциями на несколько миллионов рублей. Эта операция не снискала одобрения компетентных органов. «Вы не имеете права причинять ущерб капиталистам из чужого района». – «Но у нас нет своих капиталистов», – заявили храбрые выборгские ребята. Они великодушно поделились акциями (которые стоили не больше бумаги, на которой были напечатаны), но отказались делиться наличными. Спор должен был разрешить глава городской администрации Зиновьев, но участники акции решили в обход официальных властей обратиться прямо к Владимиру Ильичу.

Автор этих «очаровательных» воспоминаний с некоторым трепетом отправился к Ленину. Вероятно, даже до него дошло (при всем его тупоумии), что их «подвиг» не что иное, как хулиганский поступок, а за такие дела людей, случалось, расстреливали. Однако он несколько взбодрился, когда заметил, что во время его рассказа Ильич не мог удержаться от улыбки. «Ну, думаю, дело в шляпе. Он обзовет меня по-всякому, и на этом все закончится». Но неожиданно Ильич превратился во Владимира Ульянова, советника юстиции. «Где протокол?» – спросил он. «Какой протокол?» – пролепетал Гордиенко. Он стоял разинув рот, пока Ленин объяснял, что выборгские чекисты должны составить официальный протокол об изъятии государством денег Рябушинского. Гордиенко объяснил, что в тот момент они были настолько возбуждены, что никто не думал ни о каких протоколах. Ленин взорвался: «Вы не соображаете, что делаете. Берете деньги, тратите их, без всякого документа. Он предъявит вам иск». Выручила природная проницательность. Они напишут протокол и подпишут его задним числом, сообразил Гордиенко. «Не могу описать реакцию товарища Ленина. Он совершенно изменился… Отсмеявшись, он погладил меня по голове и сказал: «Толковые мальчики, очень толковые…» Тут я понял, что вопрос закрыт, тридцать тысяч рублей наши». Гордиенко отправился диктовать протокол. «Трудно передать, что я испытывал, пока диктовал протокол; я чувствовал после встречи с Ильичем прилив новых сил и энергии».[424]

Не забывайте, это был 1918 год. В 1920 году за подобные подвиги Дзержинский ставил к стенке, с протоколами или без них, и, вероятно, редактор «проспал» появление этой статьи. Случай наглядно демонстрирует, что Ленин не мог бороться со своими эмоциями. Он прекрасно понимал, что людям необходимо внушать уважительное отношение к труду, к чужой собственности, и это уважительное отношение не имеет ничего общего с тем, что олицетворяют эти выборгские парни. С ними нечего думать ни о каком экономическом развитии. В то же время они были великолепным человеческим материалом: свободные от консервативных буржуазных законов и правил, проникнутые классовым духом! Нельзя обходиться с ними слишком строго! Ленин до конца своих дней испытывал преступную страсть к «истинным пролетариям», и как дорого она обошлась ему и всему русскому государству.

Отвращение Ленина к интеллигенции служило серьезным препятствием для привлечения лучших умов к строительству нового общества. Ох, с каким трудом он протягивал руку тем представителям собственного класса, без которых Россия не могла бы двигаться вперед.

В 1921 году правительство, оказавшись перед лицом серьезной транспортной проблемы, приняло решение назначить наркомом путей сообщения Феликса Эдмундовича Дзержинского. Назначение грозного председателя ВЧК должно было вызвать радикальное улучшение в этой важнейшей сфере народного хозяйства. Дзержинский, оказавшись в незнакомой обстановке, попросил Ленина дать ему в заместители опытного инженера, тем более что у него уже был готовый кандидат – некто Борисов. Из-за «реакционных взглядов» квартира Борисова три раза подвергалась обыскам, его жена умирала от сыпного тифа, а сам он был близок к голодной смерти. Ленин одобрительно отнесся к просьбе Дзержинского: «Ступайте к Борисову и в самой деликатной форме уговорите его прийти с вами в Кремль… Да, да. И скажите, что он идет в Кремль к Владимиру Ильичу. У него болеет жена. Не напугайте ее».[425]