Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

С какого-то момента рассуждения Ленина приняли одновременно наивный и хитроумный характер. Капиталист владел секретом, как добиться расцвета экономики. Но он не станет безвозмездно делиться своей тайной. Можно сделать расчет на присущую капиталисту жадность. Почему бы не пригласить иностранных капиталистов в Россию и не пообещать, что они будут получать колоссальные прибыли? «Наши люди» будут наблюдать за их работой, узнают их секреты, и, воспользовавшись ими, Россия сможет догнать Запад. Даже Ленину было трудно заставить своих соратников согласиться с этой стратегией. Перед началом войны не только марксисты, но даже многие консерваторы выражали недовольство проникновением в Россию иностранного капитала. Они утверждали, что Россия может превратиться в полуколониальную страну. Иностранный промышленник эксплуатировал рабочих безжалостнее, чем русский капиталист. Многие православные священники призывали рабочих подчиняться властям, однако добавляли, что не будет грехом, если они станут устраивать забастовки на предприятиях, принадлежащих французам или англичанам, известным своим жестоким обращением с рабочими. Теперь Ленин предлагал принять политику концессий в отношении иностранных капиталистов в таком широком масштабе, что, если бы в свое время царский министр вышел с таким предложением, он был бы немедленно уволен. Несмотря на возмущение многих членов, Совнарком в феврале 1919 года в принципе согласился с предложениями Ленина.

Если бы предложения Ленина были реализованы, то огромные пространства России, ее полезные ископаемые, леса, фабрики и заводы перешли в пользование иностранных концессионеров; ни один царский министр, даже самый продажный, не рискнул бы выдвинуть подобное предложение. «Мы не будем завидовать иностранному капиталисту, даже если он получит 2000 процентов прибыли, потому что мы должны улучшить условия жизни рабочих и крестьян»[421], – жалобно объяснял Ленин.

Иностранным капиталистам должны быть предоставлены неслыханные привилегии: они будут освобождены от вмешательства профсоюзов, они смогут организовывать магазины, где их рабочие будут покупать все, в чем нуждаются. Советское правительство, по словам Ленина, готово сделать для иностранного капиталиста то, что не в состоянии сделать его собственное правительство, – оградить от забастовок. Любому коммунисту, предупредил Ленин, который будет препятствовать переговорам, место в сумасшедшем доме.

Судя по его собственным высказываниям, Ленин понимал всю постыдность предложенной стратегии. «Почему надо выгонять собственных капиталистов только для того, чтобы пригласить иностранцев?» – спросил коммунист. Протест прозвучал и от «полудикого, тупого крестьянства»: «Мы еще год можем мириться с голодом, но не продавайте матушку Россию». Никакие возражения не могли остановить Ленина. Он был готов заплатить любую цену, лишь бы поднять страну из руин. Он был настолько одержим идеей привлечь иностранцев в Россию, что становился просто смешон (единственный случай, когда ему подходит это определение). Иначе как еще можно объяснить его роль в деле Вандерлипа?

В 1920 году американец В. Вандерлип приехал в Россию. Он был из породы людей, к настоящему моменту очень хорошо известной. В XX веке они появились в таких странах, как Индонезия и Конго, чтобы поздравить новые власти со свержением деспотизма, предложить американские ноу-хау (за деньги), сославшись на большое влияние в официальных кругах Вашингтона. В 1920 году такой тип людей был еще в новинку, и можно простить Ленина за то, что он решил, будто Вандерлип был ответом на его молитвы. Американский предприниматель, который, к изумлению Ленина, немного знал Россию (он прежде бывал здесь), хотел «взять в аренду» Камчатку. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. В декабре 1920 года Ленин с воодушевлением объяснял на VIII Всероссийском съезде Советов, что, сдавая американцам Камчатку, можно одним выстрелом убить двух зайцев. Во-первых, капиталисты приедут в Россию и появится возможность изучить их методы ведения экономики, а во-вторых, они натравят американцев на японцев, которые вынашивают планы в отношении Дальнего Востока. Ленин был готов отдать Соединенным Штатам морскую базу на Камчатке. В манере шекспировского злодея, обращающегося к залу, Владимир Ильич посвятил делегатов в тайну: Камчатка «фактически не наша, поскольку там находятся японские части. Воевать с Японией сейчас выше наших сил… мы вовлечем американских империалистов в борьбу с Японией».[422]

Пусть империалисты дерутся друг с другом.