Со своими мечтами о науке – волшебным ключом к будущему – Ленин был верным учеником Маркса и заодно с огромной частью русской интеллигенции, которая вместе с Горьким, вконец устав от политических разногласий, считала, что с помощью научно-технического прогресса удастся воспитать «полудикого, глупого и ленивого» простого человека. Сам Ленин был сыном математика и братом многообещающего биолога. Было в его уповании на науку как средство создания нового общества что-то дилетантское. Могла ли электрификация страны с советской властью или без нее превратить сто восемьдесят миллионов русских в коммунистов? Когда через двадцать лет, как он обещал, Россия была бы электрифицирована, смогли бы рабочие на самом деле «управлять государством» или они оказались бы еще дальше от намеченной цели? Слова «после электрификации всей России» играли теперь ту же роль, что раньше слова «после революции». Но теперь все было по-другому.
Ленин правильно оценивал свои скромные познания в области науки и техники. Он получил классическое и юридическое образование, и его увлеченность наукой и техникой не подкреплялась конкретными знаниями в этих областях. Пару раз он предпринял жалкие попытки обсудить теорию относительности, но в основном старался не касаться в разговорах научных тем. его необычайные познания в области науки и техники, которые приписывали ему советские агиографы, опровергаются его же корреспонденцией. Письма Ленина своему старому другу инженеру Кржижановскому, ставшему председателем комиссии ГОЭЛРО, свидетельствуют о том, что он был типичным представителем культурной интеллигенции. Он знал о таком открытии мирового значения, как электричество, но, вероятно, не смог бы заменить пробки. То же самое относится и к другим областям науки и техники. Еще будучи в сибирской ссылке, Ленин зачитывался книгами об изобретениях в области механики. Каждый русский социалист считал, что Ленин – специалист в области сельского хозяйства. В свое время Владимир Ильич написал объемистый трактат об американской и прусской системе земледелия, о преимуществах кооператива перед индивидуальным хозяйством и т. п. Но он бы не стал и, вероятно, не смог бы вести беседу, как это часто делал Хрущев, о севообороте, посевном периоде или о наиболее полезных сортах удобрений. Теперь становится понятно, почему он так упорно убеждал, что «мы должны беречь специалистов как зеницу ока».[418]
Остатки
Понятие «специалист» скоро стало распространяться не только на технического эксперта, но, стыдно сказать, и на капиталиста. Кстати, это не было такой уж неожиданностью. Тот, кто внимательно читал предреволюционные речи Ленина, наверняка обратил внимание на его обещание капиталистам, что в социалистическом государстве они смогут работать «с почетом и выгодой». В большинстве высказываний он, конечно, характеризует капиталистов как кровопийц, грабителей и эксплуататоров. Опыт, приобретенный в период военного коммунизма, позволил Ленину сделать «неожиданное» открытие: капиталист был не только ценным специалистом, он владел неким волшебным даром, которого был полностью лишен «героический пролетариат», и тут не могли помочь труды Маркса и Энгельса. Ленин пел дифирамбы не просто капитализму, что является нормальным для марксиста, а
Ленин сокрушался об исчезновении этой породы людей. Ему потребовалось совсем немного, чтобы заявить, что уничтожение русских капиталистов и их отъезд за границу был частью контрреволюционного заговора меньшевиков и эсеров. Кто теперь обучит умению торговать и производить? В своих упреках он не обошел и основателя социализма. Карл Маркс написал о многом, сожалел Ленин, но ни слова не сказал о том, как «государственный капитализм может сосуществовать с коммунизмом». Незадолго до этого он объявил о закрытии Сухаревского рынка в Москве. Рынок, заявил Ленин в декабре 1920 года, является признаком капитализма. «Пока существует Сухаревский рынок, капиталисты могут вернуться в Россию и стать сильнее нас».[420]
Теперь он настаивал на возобновлении традиционных ярмарок и восстановлении рынков. Где бы найти тех, кто мог вернуть неоценимых капиталистических кровопийц?