Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

Любопытно, насколько в этот предвоенный период Ленина интересовали проблемы будущего. По мнению современников, будь то меньшевики, Троцкий или царская полиция, он все еще оставался ловким интриганом, который препятствовал объединению русских социалистов и руководил рабочим классом. Но в некотором смысле Ленин уже смотрел поверх головы меньшевиков. Долгое время он всерьез интересовался проблемами производительности, организации промышленных предприятий. Находясь в Сибири, Ленин просил присылать ему всю информацию о последних изобретениях в области техники. Теперь он интересовался методиками и технологиями, весьма далекими от непосредственной революционной деятельности. Система организации труда, разработанная Тейлором, писал Ленин, служит для дальнейшей эксплуатации рабочих. Но социалистическое государство для повышения производительности труда будет использовать именно систему Тейлора. Изобретенная сэром Уильямом Рамсеем технология добычи газа из угля заставила Ленина на какое-то время забыть о Мартове, Троцком и иже с ними. Это изобретение открывало огромные возможности для социализма. Благодаря новым открытиям можно было бы на час сократить рабочий день, сделав его семичасовым вместо восьмичасового.[213]

Ничто лучше не опровергает заявление, что Ленин был своего рода Нечаевым, или Ткачевым, человеком «больным» революцией, чем этот его практический, очень марксистский интерес к новым методикам и научным открытиям. его Россия не имела ничего общего с Россией Чернышевского, являвшей собой одно огромное хоровое общество, предающееся невинным развлечениям. Ленинская Россия была в первую очередь трудолюбивой, дисциплинированной и организованной страной, где должен был царить культ производства.

Едва ли имелось более неподходящее место для изучения таких технократических проблем, чем Краков, очаровательный город в Галиции, полный воспоминаний о Средневековье, когда он был столицей Польского государства. Ленин жил здесь с июня 1912 года, недалеко от границы с Российской империей и вдали от русской эмиграции. Отправленные из Петербурга газеты через три дня попадали в Краков; курьеры без особой сложности пересекали границу в обоих направлениях. В Галиции правительственные чиновники были по большей части поляками, и они, можно сказать, облегчали работу русского революционера. Для поляка, живущего под снисходительной властью Габсбургов, царизм являлся главным врагом, а его враги, естественно, союзниками. Вскоре после приезда в Краков Ленина посетил полицейский чиновник. Полностью ли уверен господин Ульянов во вновь прибывшем из России, который часто посещает его квартиру? Ведь он – избави боже! – может оказаться агентом русской тайной полиции. Ленину удалось успокоить любезного полицейского.[214]

Со своей стороны имперские власти в Вене смотрели сквозь пальцы на австрийские территории, ставшие базой для подрывной деятельности, направленной против России. Польские социалисты практически открыто, с молчаливого согласия австрийского Генерального штаба, формировали воинские соединения, готовясь к приближающейся войне между двумя империями. Русские принимали ответные меры, разжигая антиавстрийские и антипольские настроения среди украинцев Восточной Галиции. Так развлекались европейские державы в преддверии большой войны.

Два года Ленин прожил в Галиции среди поляков. Как уже говорилось ранее, он умудрился не выучить польский язык, несмотря на его сходство с русским, хотя временами гордо произносил одну или две фразы по-польски. Чем не доказательство глубоко сидящего в нем, пусть даже бессознательного, национализма? Краков, при всей его провинциальности, был центром культурной жизни. У Ленина это не вызывало никакого интереса. «Володя, – шутливо (но так и было на самом деле) писала Крупская свекрови, – страстный националист». Он не посещал выставок польских художников, а вот обычный каталог московского музея вызывал в нем ностальгические воспоминания. Краков, писал Ленин, «сонный, нецивилизованный город… почти напоминает Россию».[215]

Так уж он был устроен, что отсутствие культуры оказывало на него благотворное воздействие и вместе с тем приводило в ярость. Только благодаря полякам-социалистам у него появился круг общения, куда входили и лидеры польских социалистов, чьим гостеприимством и услугами он пользовался. Ленин вел себя довольно сдержанно и сухо. В первую очередь они были поляками, а уж во вторую социалистами. Короче говоря, к «мелким буржуа» он относился даже хуже, чем к меньшевикам. Лучшим отдыхом Ленин считал пешие прогулки и езду на велосипеде. Иногда он заставлял себя сходить на концерт, но от музыки, как правило, впадал в меланхолию.