Большевики в Азербайджане (конец апреля – начало июня 1920 года)

Чрезвычайная комиссия была создана утром 28 апреля. Во главе ее стал бежавший за несколько часов до этого из Баиловской тюрьмы[192] бакинский рабочий-металлист и неоднократно арестовывавшийся «мусаватистами», подпольщик Андрей Емельянович Чураев[193]. Биография его впечатляет: член РСДРП с 1903 года, участник восстания на крейсере «Очаков» в 1905 году и бывший «обороновец»[194], переметнувшийся к большевикам в 1919 году.

Комиссию по охране промыслов возглавил Сапунов[195]. На улицах Баку велась запись добровольцев в ряды Красной гвардии и раздавалось оружие[196]. Любые аресты и реквизиции без ордеров Г. Султанова или А. Чураева объявлялись незаконными[197]. Председателем Военно-революционного трибунала назначался Теймур Алиев[198].

Передача парламентом власти ревкому не гарантировала успешного и бескровного признания свершившегося переворота «на местах» и в особенности силовыми ведомствами. Когда днем 28 апреля в Баку прибыл командующий XI армией Левандовский, он в высшей степени скептически оценил те ресурсы, которыми располагал Времревком. Ознакомившись с положением, он потребовал от всех своих частей, находившихся на марше, ускорить движение. В разговоре с командиром 28-й дивизии Левандовский сказал, что «реальной силы у ревкома нет»[199]. Эти слова Левандовского подтверждают, что массовое формирование добровольческих большевистских дружин в Баку началось только 28 апреля. В искренность же перехода на сторону большевиков частей армии АДР и турецких добровольцев Левандовский не мог поверить, равно как он ранее не верил в искренность пробольшевистских действий Халил-паши. Подразделения Красной армии войдут в Баку 30 апреля[200].

Одним из условий, поставленных парламентом, мирной передачи власти большевикам было то, что все служащие в ведомствах АДР останутся на прежних должностях. Замещены будут только лица, занимающие ответственные посты[201]. В первые дни после переворота этот пункт соблюдался коммунистами неукоснительно. Как происходила передача дел в институтах исполнительной власти в Баку новому руководству, можно рассмотреть на примере военного ведомства.

Утром 28 апреля министр обороны Самедбек Мехмандаров пришел в здание министерства и выпустил два своих последних приказа в этой должности. Первый его приказ в тот день (№ 237) выдержан в строгом тоне. В нем Мехмандаров объявляет о передаче парламентом власти большевикам, требует охранять армейское имущество и не допустить его расхищения[202]. Второй приказ (№ 238) написан уже в совсем других выражениях. Министр обороны информирует о том, что он передал полномочия Чингизу Ильдрыму и прощается со своими сослуживцами, заканчивая приказ совсем по-отечески: «…от всей души и от всего сердца желаю всем вам, от самого старшего до младшего аскера, всякого благополучия, успеха и счастья как в трудовой, так и в семейной жизни. Дай-то бог»[203].

Заместитель министра обороны Самедбека Мехмандарова и начальник штаба армии АДР генерал-майор Абдулгамид – бек. Гайтабаши[204] сохранил свою должность[205].

Кроме того, по воспоминаниям одного из отцов-основателей армии Азербайджана Али-Аги Шихлинского, 29 апреля к нему домой Ильдрым пришел сам и предложил работать с ним, фактически возглавив комиссариат. Когда Шихлинский дал согласие, «он (прим.: Ильдрым), улыбаясь, указал на мои погоны и сказал: “А это надо будет снять”. Я ответил: “Если я берусь работать с вами, то у меня прежде всего происходит перемена внутри, и это гораздо важнее, чем внешний вид. Я его, конечно, легко сменю”. Впоследствии я был не заместителем народного комиссара, а военным руководителем»[206].

Специфику происходившего 28 апреля ярко рисует приказ наркома внутренних дел Гамида Султанова о реорганизации полиции. Бывший полицмейстер города Баку Кабулов не был арестован. Ему было приказано передать полномочия начальнику милиции Рагиму Гусейнову. При этом Кабулов оставался в должности заместителя Гусейнова. Этот приказ был уточнен на следующий день распоряжением Бакинского ревкома за № 1:

– первым пунктом полиция переименовывалась в милицию;

– второй пункт предписывал сместить в участках приставов и назначить комиссаров. Примечание к нему гласило: «в тех случаях, когда пристав – надежный советский работник, его можно оставить при исполнении обязанностей, переименовав в Комиссара участка»[207]. Из всех приставов в первые дни после большевистского переворота был арестован только руководитель 1-го бакинского участка Абас Усуббеков[208].