Большевики в Азербайджане (конец апреля – начало июня 1920 года)

Подписание мира между РСФСР и Грузией на новых условиях не привело к прекращению столкновений. Воспользовавшись отсутствием соглашения с Азербайджаном, грузины продолжили попытки занять более удобные позиции на границе и совершать провокации в отношении Закатальского округа. Части российской Красной армии, сменившие аскеров в Казахском уезде, вели тяжелые бои. Даже 13 мая, уже после подписания мира в Москве на новых условиях, все внимание командарма Левандовского было приковано к границе с Грузией. 32-я дивизия концентрировала на нем большую часть своих сил[270].

XI армия после 12 мая оказалась в странной ситуации: на нее наступали регулярные подразделения государства, с которым только что был подписан мир. Как отмечал Орджоникидзе, требуя от Москвы оказывать дипломатическое давление на грузин после боя в районе Красного моста 15 мая: «наши части поставлены в ненормальное положение»[271].

В результате долгих согласований о месте переговоров между Азербайджаном и Грузией они все же начались на азербайджанской территории. 3 июня на приграничной железнодорожной станции Акстафа произошла встреча представителей Тифлиса и Баку. Из-за большого числа разногласий договориться получилось только 12 июня.

Соглашение повторяло условия Московского договора в редакции 12 мая. Границей становились реки Храми и Кура. До решения вопроса о принадлежности Закатальского округа арбитражной комиссией обе стороны отказывались от ввода туда «новых войсковых частей»[272].

«Закатальский вопрос» стал первым сильным ударом по репутации нового большевистского правительства в Азербайджане. Как позднее писал Ленину Орджоникидзе: «не считайте эти вопросы (прим.: о границе с Грузией) не стоящими внимания, так как контрреволюция (прим.: в Азербайджане) на этом спекулирует, указывая, что без большевиков грузины не смели нас трогать, а теперь отнимают наши земли»[273]. Попытки московского НКИДа проводить на Кавказе политику заключения мирных договоров ценой уступок в территориальном вопросе получили нарицательное имя – «закатальщина»[274].

Азербайджан и Армения

На момент большевистского переворота АДР находилась де-факто в состоянии необъявленной войны с Арменией. Значительные территории со смешанным, живущим чересполосно армянским и мусульманским населением бывших Эриванской и Елисаветпольской губерний стали в 1918–1920 годах ареной серии кровопролитных межэтнических конфликтов с участием формировавшихся регулярных армий «мусаватистского» Азербайджана и «дашнакской» Армении.

Правительство Азербайджана претендовало на всю территорию бывшей Елисаветпольской (в том числе Карабах и Зангезур) и часть Эриванской губерний (район Ордубад – Джульфа – Нахичевань)[275]. Однако к концу апреля 1920 года АДР не контролировала значительную часть Зангезурского уезда[276] и горного Карабаха, где действовали армянские вооруженные формирования[277]. В результате прямое сообщение с районом Ордубад – Джульфа – Нахичевань отсутствовало. Регулярных частей армии АДР там не было: оборону против армян держало местное мусульманское ополчение[278].

После армянского восстания в марте 1920 года в Карабахе регулярные части азербайджанской армии были втянуты в бесконечное кровопролитное противоборство. В конце апреля 1920 года руководство действиями армии АДР осуществляли губернатор Карабаха Хосров-бек Султанов и начальник Карабахского отряда Махмуд-бек Зейналов. Армянскими частями командовал эмиссар ереванского правительства генерал Дро (Драстамат Каноян)[279], рассчитывавший взять столицу Карабаха Шушу в начале мая[280].

Переворот в Баку, приход к власти большевиков, равно как и появление российской Красной армии на Южном Кавказе, изменили ситуацию в зоне кровопролитного конфликта и позиционирование Азербайджана в отношениях с Арменией.

Через два дня после прихода к власти большевиков в Баку, 30 апреля, Азревком направил Армении ноту с требованием вывести войска из Карабаха и Зангезура и прекратить межнациональную резню. В противном случае, Советский Азербайджан был намерен считать себя в состоянии войны. Публикация этой ноты в прессе и оглашение её на первомайском митинге вызвало ликование в Баку[281].

Министр иностранных дел Армении Амазасп Иванович Оганджанян решил ответить на ноту не непосредственно ревкому Азербайджана, а направить телеграмму в Москву на имя В.И. Ленина и наркоминдела РСФСР Чичерина. Позиция была ожидаемой: «регулярных войск Армении в Карабахе нет». Оганджанян предложил вывести азербайджанские войска из Карабаха и после этого, при посредничестве российской комиссии, выяснить волю местного населения по вопросу о принадлежности региона[282].

Ключевым для определения всей дальнейшей конфигурации взаимодействия АзССР, РСФСР и Армении был вопрос о большевизации последней и вхождении её в круг советских республик. Так же, как и в случае с Грузией, по этому вопросу среди российских большевиков возникли расхождения.