Большевики в Азербайджане (конец апреля – начало июня 1920 года)

Стремительная победа в Азербайджане и спровоцированные возвращением большевиков на Южный Кавказ волнения в самой Армении давали повод рассчитывать Кавказскому крайкому РКП(б) на успех в случае похода Красной армии на Ереван. В начале мая пробольшевистские восстания произошли в Александрополе (Гюмри) и Делижане (Дилижане)[283].

Однако дефицит продовольствия в Армении, недостаток информации о политической обстановке на территории бывшей Эриванской губернии и обострение ситуации на Западном фронте заставляли большевиков быть осторожными. Если вопрос о ценности Бакинского района с его нефтяными промыслами и многочисленным интернациональным пролетариатом никогда для большевиков не стоял, то в необходимости срочной советизации преимущественно крестьянской и полуголодной Армении были большие сомнения. Единственная из стоявших остро перед большевиками весной 1920 года задач, решению которой бы способствовал приход большевиков к власти в Ереване, – это выход Красной армии к границам дружественной РСФСР кемалистской Турции. Поэтому 3 мая замнаркоминдел Карахан телеграфировал Орджоникидзе следующее: «Ильич (прим.: В.И. Ленин) поручил передать вам, что торопиться с дальнейшим распространением нашим не следует, во-первых, чтобы закрепить Азербайджан, а с другой стороны, расширение, не вызываемое немедленной необходимостью, лучше отложить ввиду серьезных задач на Западном фронте… В самом деле, Армения не представляет для нас интереса ближайшего, между тем беспокойства она принесет много. Следует не переходить границ, установленных с ней старым Азербайджаном, спорные же территории не занимать в порядке ультиматума, а разрешать спорные вопросы мирным путем, например, смешанная комиссия обоих государств под вашим председательством… Если бы результатом нашего продвижения были бы новые взаимные избиения, это серьезно повредило бы нам в Англии и Америке, поэтому мы предлагаем ограничиться Азербайджаном. Завяжите отношения с Турцией и добейтесь у них ответственных и полномочных представителей для переговоров с нами»[284].

Однако на протяжении всего мая 1920 года вопрос о «советизации» Армении поднимался еще не раз. 18 мая в Акстафу прибыли представители армянских большевиков Айвазов и Акопов. Они уверяли командование XI армии, что в районе Делижана в любой момент вспыхнет восстание, что для его поддержки достаточно появления самых незначительных сил Красной армии[285].

В начале 20-х чисел мая Орджоникидзе снова поставил вопрос о большевизации Армении. Это мероприятие он считал нужным, но «дорогим» с точки зрения продовольствия и уже «запоздалым». Понимания в Москве Орджоникидзе не нашел. Карахан настаивал на открытом, совершенном по договорённости с «дашнакским» правительством занятии войсками российской Красной армии Карабаха, Зангезура и района Нахичевань – Ордубад – Джульфа для установления прямого контакта с турецкими кемалистами и предотвращения межнациональных столкновений. Тогда же И. Сталин выражал сомнения в реализуемости азербайджанского сценария большевизации в Армении, так как имелись сведения о возможном восстании только в двух армянских полках[286]. В итоге вопрос о большевизации Армении был отложен на перспективу. На протяжении всего мая 1920 года шли переговоры с представителями дашнаков о мире и взаимный обмен нотами между Баку и Ереваном.

Проблема выхода к границам дружественной большевикам Турции в такой ситуации могла быть решена только путем установления контроля над территориями со смешанным мусульманско-армянским населением юга бывших Елисаветпольской и востока Эриванских губерний. Подобное решение казалось выгодным и с репутационной точки зрения, так как отвечало чаяниям значительной части азербайджанского общества.

«Прекратить армяно-мусульманскую резню…» [287]

Успех переворота в Баку и признание его со стороны бывшей «мусаватистской» армии вызвали эйфорию в рядах большевиков. Армия АДР стала восприниматься как часть Красной армии. Об этом свидетельствует то, что российская Красная армия не спешила занимать всю территорию Азербайджана. Только 6 мая, спустя 9 дней после взятия власти в Баку, командармом Левандовским был впервые отдал приказ, которым определялись зоны ответственности войск[288]. Распылять части по территории Азербайджана командование смысла не видело. Две из трех пехотных дивизий Армии (20-я и 28-я) оставались в районе Баку на Апшеронском полуострове. Задачу выхода к западной границе Азербайджана выполняли 32-я дивизия и Конный корпус.

Район, который должна была занимать 32-я дивизия, численностью менее 5000 бойцов[289], обширен и обозначен приказом крайне туманно: «расквартировать в районе рек Иора – Кура – Аракс» и удерживать границы Азербайджана с сопредельными государствами. Дивизия, и так оказавшаяся после 7 мая втянутой в Казахском уезде в странную необъявленную войну с Грузией, должна была, кроме всего прочего, направить в Шушу не менее полка с конницей[290].