Большие батальоны. Том 1. Спор славян между собою

Вадим вместе с Людмилой быстренько наладили необходимое для содержательной беседы с генералом оборудование, благо имелось его у них в распоряжении гораздо больше, чем у Валентина в скудные предвоенные годы. Да и подключать всё, что имелось у них в распоряжении, было совсем необязательно. Двух Шаров и одного блок-универсала вполне хватило, плюс ещё большой монитор с неким подобием принтера, но устроенного совсем по другим принципам. С настоящим принтером этот плоский, формата чуть больше, чем А-4 ящичек, покрытый мягким, шелковистым на ощупь пластиком глубоко-чёрного (может быть, если знатоки физики будут снисходительны — «абсолютно чёрного») цвета, роднило только то, что он мог печатать на бумаге, или любом другом материале сравнимой толщины какие угодно тексты, стилистически оформленные в зависимости от желания оператора. Хоть под современный «вордовский» документ, хоть под записку, исполненную химическим карандашом на обороте затёртой транспортной накладной от 1918 года. Собственноручный автограф Людовика XIV или, допустим, Атиллы (если он, конечно, был грамотный) — тоже можно, причём продукция получалась аутентичная на каком угодно уровне, вплоть до субмолекулярного. Никакая из имеющихся в любой из реальностей криминалистическая лаборатория разоблачить подделку была не в состоянии.

Для Фёста, почти в одиночку исполнявшего добровольно принятые на себя функции Лихарева, Ирины и Сильвии вместе взятых, это устройство было одним из главных. В стране, где почти любое телодвижение необходимо сопровождать предъявлением целого вороха казённых бумаг, подчас простенькая, но грамотно сделанная справка оказывалась полезнее, чем пачка русских или иностранных денег. А какие возможности для шантажа представляются — не передать!

— Теперь, дорогая, — сказал он девушке, когда всё, что нужно, было сделано, — забирай Герту, переоденьтесь поубедительнее и ведите пациента.

— Поубедительнее — это как?

— Ну уж не в бикини, разумеется. Это, конечно, тоже произвело бы психологический эффект, но… Не то, одним словом. Лучше всего военная форма, китель под ремень, короткая юбка, сапоги, а поверх — белый халат. Чтоб было видно, что под ним — погоны. Простенько, со вкусом и создаёт нужное настроение.

Людмила посмотрела на него с сомнением.

— Отчего вдруг?

— Ах, да! Ты же по простоте душевной ничего не слыхала про «убийц в белых халатах», доктора Менгеле и всякое такое прочее. А у здешних людей на эти дела стойкий рефлекс. Если в мундире и халате, да ещё и красавица — считай, полный абзац… Не то НКВД, не то гестапо.

Вяземская покачала головой, по-прежнему поняв далеко не всё, но решила, что расспросит подробнее позже. Выполнить же рекомендацию-пожелание Фёста ей труда не составило. Как и в случае с секретером, всегда набитым имеющей хождение здесь и сейчас валютой, в большой гардеробной комнате можно было при должном старании найти почти всё, по росту, сезону и потребности. Не Замок, конечно, эта операционная база интеллекта полностью лишена (скорее всего), но что-то этакое в ней есть.

Шульгин, к примеру, довольно страшной ночью двадцатого года, в состоянии стрессовом, почти критическом, сумел единственно усилием воли вызвать квартиру, наподобие кабинки лифта, совсем из другого пространства-времени, из шестьдесят шестого года Главной исторической последовательности. Как после оказалось — Лихарев оборудовал здесь своё пристанище семью годами позже, тоже в иной реальности, за какой-то незначительной, чисто индивидуальной развилкой. Так что это по-прежнему остаётся загадкой — как такое могло случиться.

Людмиле достаточно было представить, что они с Гертой просто пришли сюда однажды в парадно-выходной, переоделись для штатского времяпрепровождения, а форму повесили в шкаф на плечики. Там всё и обнаружилось, стоило ей открыть дверцу. Такие вещи пытаться понять и рационально объяснить не следует, а то потом начнёшь задумываться, почему камни с неба падают, если никаких камней на небе нет и быть не может.

Наличие в гардеробной отглаженных и накрахмаленных докторских халатов, даже с вышитыми над нагрудными кармашками инициалами, тем более подразумевалось.

— Слушай, Людк, — сказала Герта, переодеваясь перед зеркалом от пола до потолка, — а на кой мы здесь по магазинам бегаем, время и деньги тратим? Приходи сюда, заказывай и бери. Натуральный индпошив, ты глянь, сидит, как влитая, — она повертела бёдрами, поворачиваясь к венецианскому (наверняка!) стеклу то боком, то задним фасадом. Людмиле вдруг показалось, что отражение в своих движениях чуть запаздывает по сравнению с оригиналом и даже вообще повторяет их не совсем точно.

Нет, это уж полная ерунда. Она скорчила сама себе издевательскую гримасу и — опять та же иллюзия! Чисто шизофрения какая-то.