Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Сильно сомневаюсь. Это ж не классическая спецоперация, это скорее — «побег на рывок»[33], как блатные выражаются. Но нас это сейчас не волнует. Мы их развлекать «бегалками и стрелялками» не подряжались. Пошли по коридору до конца, через окна во двор и прямо в сторону ворот. Там нас меньше всего ждут. Выходим в тыл и фланг основной ударной группе, работаем парализаторами на полный радиус — и смываемся. Главное — нигде не высунуться зря. И уточните пеленги на Герту, если вдруг оторвёмся друг от друга…

Примерно так и получилось. Перебегая от угла к углу беспорядочно разбросанных корпусов, вполне бесшумно вышли на цель. Маленький, как у сотового телефона, экранчик на внутренней крышке портсигара сейчас работал вроде тепловизора, обозначая людей розоватыми точками на серо-зелёном фоне. Что значит инопланетная техника, даже сочетание цветов нечеловеческое. По-нашему, куда проще — белыми на чёрном, красными на белом или дымчатом.

Фёст пересчитал всех, кто попадал в сектор захвата. Тридцать три. Остальные не высвечиваются, далеко. Значит, и нам не опасны.

«Конечно, с таким оружием воевать куда приятнее, — подумал Вадим, вспоминая, как он подавлял внутреннюю дрожь нетерпения и, честно признаться, некоторого страха, ожидая, когда авангард моджахедской колонны дойдёт до намеченного ими с Тархановым рубежа. — Можно чувствовать себя Львом Толстым, доктором Швейцером и матерью Терезой в одном лице. Лишнего греха на душу не возьмём. Беда только, что у нас дальнобойность полсотни метров максимум, а противостоящие „толстовцы“ все сплошь со стволами, что и на километр наповал кладут».

Секонда и Людмилу он не видел, но примерно представлял, где они могут находиться. Главное, чтобы никто не оказался в границах зоны поражения. Так на это и придумана автопеленгация в блок-универсалах. Он её включил. Картинка на экранчике сменилась. Вот засветка, обозначающая Людмилу, вот Секонда, а у самой рамки — и Герта виднеется.

Из-за облаков вышла луна. Теперь на открытое место соваться нельзя. Да это уже и неважно. Он изо всех сил размахнулся и швырнул гранату в сторону входа в контору. Метров на пятьдесят у него обычно получалось. Вот и сейчас примерно так же. Вспышка оранжево полыхнула в темноте. Задеть он никого не собирался, но внимание отвлёк всех «зубров» без исключения, а Вяземской и Секонду — сигнал.

Убивать ему никого не хотелось. Скорее всего, это ведь такие же, как он, солдаты. Приказали — пошёл. Куда и зачем — командир знает.

А насчёт политических убеждений — едва ли они вообще здесь у кого-то есть. Слава богу, не настоящая Гражданская, не «та, единственная», на которой мечтали умереть (и чтобы обязательно над ними склонились «комиссары в пыльных шлемах») старшие из поколения нынешних либералов и их отцы, биологические и духовные. Сейчас и у сторонников нынешнего Президента, и рядовых будущей армии «будущего» главы неизвестно какого государства нет личных поводов рвать друг другу глотки насмерть. Не считаясь ни с чем. Пока так, попытка банального южноамериканского «гольпе милитар» с последующим «пронунсиаменто»[34]. По десятку жертв с каждой стороны, и очередная страница истории перевёрнута.

Это только через месяц-два маховик взаимной ненависти и реального противоборства начнёт раскручиваться всерьёз. Если мы позволим…

После взрыва включились все три парализатора, на полную мощь и на весь раствор луча.

Зрелище не слишком эффектное. Под пулемётами люди падают гораздо картиннее, само действо имеет вид эпический и трагический. А тут — словно все разом заснули, кто стоя, кто лёжа. Повалились на асфальт неэстетичными грудами. Только каски да автоматы загремели коротко. И всё.

— Внимание! — громко, так, что голос его донёсся без мегафона дальних стен цеха и внешней ограды, закричал Фёст. — Всем живым вооружённым людям предлагаю сдаться. Единственный выстрел — все будут уничтожены огнемётами. «Шмелей» на всех хватит.

Угроза была серьёзная. Тротиловый эквивалент выстрела у этой «шайтан-трубы» равнялся 122-миллиметровому артиллерийскому снаряду, объём разрушаемых объектов — до 80 куб. метров, если стрелять термобарической гранатой. Поэтому Вадим надеялся, что уцелевшие и сейчас затаившиеся боевики предпочтут не высовываться. Искать их поодиночке за многочисленными, часто хорошо экранирующими от луча тепловизора укрытиями не имело смысла.

Он побежал под прикрытием стены к воротам, уверенный, что друзья правильно поняли его экспромт и уже достигли выхода. Им до него было почти на сотню метров ближе.

Перебежал на другую сторону улицы, остановился под деревом, приводя в порядок дыхание. Возраст есть возраст, и рывок он сделал неслабый. Бывало, «восьмисотку» за две минуты ровно бегал, так то на стадионе, в трусах и шиповках, и в двадцать лет. Сейчас тяжело!

Из-за соседнего дерева появились Людмила с Секондом. Ну да, никак не привыкнет, локаторы же у всех.

Фёст вытер пот со лба рукавом.

— Видите — я же говорил. Все живы, и дело сделано…