Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Если вокруг спокойно, сиди и жди нас. Лучше выйди из машины, займи позицию поблизости, с хорошими путями отхода. Изображай местную жительницу, вышедшую воздухом подышать.

— Так точно, в полдвенадцатого ночи, в бандитском районе. Меня, к вашему сведению, несколько раньше здесь уже чуть не изнасиловали. Цивилизованная столица, называется.

— Но ведь обошлось? — участливо спросил Фёст.

Герта в ответ только фыркнула.

— Я так и думал. Подожди, одним словом. Минут через пятнадцать-двадцать, думаю, закончим. Темникова своих уже увела к машинам. Мы втроём к тебе подойдём.

— Вы там тоже… Остерегайтесь.

Боевики мятежников решили, что выждали достаточно. Тоже не сильно умно. Если опасались засады, так приличные снайперы могут и сутки цель караулить. В ином случае за это время противник может оторваться «с концами». Если только весь район не блокирован наглухо хотя бы батальоном. При меньшей численности в кольце такой длины неизбежны прорехи, через которые опытные разведчики уйдут без проблем.

С мотивацией у тех, кто не был зомбирован, тоже явно не очень. При классических военных переворотах в их успехе по-настоящему заинтересованы только организаторы и командиры выше среднего звена. Рядовые просто выполняют приказы, боятся попасть под случайную пулю или снаряд, боятся военного суда или бессудного расстрела в случае поражения. Желающих бросаться с гранатой под танки или грудью на пулемёт среди них обычно не находится. У защитников существующей власти оснований сражаться до конца обычно больше. Конечно, если речь не идёт о действительно народном восстании против всех доставшей тирании.

С помощью блок-универсалов за отпущенное время Ляховы и Вяземская с трёх точек успели запеленговать и позиции неприятеля, и направления передвижения за пределами простреливаемой из здания зоны.

— Всё так и есть, классика, — сообщил свой вывод Фёст. — Наши приятели собираются демонстрировать атаку с фронта и одновременно большей частью сил проникают в цех через ворота для узкоколейки и автомобильную аппарель. Прячась за фундаментами станков и прочим оборудованием, окружают наше заводоуправление. Минимум сорок человек. И всё. Тех из нас, кто окажется вне здания, рассчитывают перестрелять без проблем, у них подавляющий огневой перевес. Зачистив цех, окружат контору и — как пожелается. Могут предложить сдаться, могут сразу дом газовыми и боевыми гранатами закидать…

— Что, думаешь, они про подвалы не знают? — спросил Секонд.

— Могут и не знать, если среди наших чоповцев «кротов» не было.

— А если у них просто есть хорошие инженерные чертежи?

— Сильно сомневаюсь. Это ж не классическая спецоперация, это скорее — «побег на рывок»[33], как блатные выражаются. Но нас это сейчас не волнует. Мы их развлекать «бегалками и стрелялками» не подряжались. Пошли по коридору до конца, через окна во двор и прямо в сторону ворот. Там нас меньше всего ждут. Выходим в тыл и фланг основной ударной группе, работаем парализаторами на полный радиус — и смываемся. Главное — нигде не высунуться зря. И уточните пеленги на Герту, если вдруг оторвёмся друг от друга…

Примерно так и получилось. Перебегая от угла к углу беспорядочно разбросанных корпусов, вполне бесшумно вышли на цель. Маленький, как у сотового телефона, экранчик на внутренней крышке портсигара сейчас работал вроде тепловизора, обозначая людей розоватыми точками на серо-зелёном фоне. Что значит инопланетная техника, даже сочетание цветов нечеловеческое. По-нашему, куда проще — белыми на чёрном, красными на белом или дымчатом.

Фёст пересчитал всех, кто попадал в сектор захвата. Тридцать три. Остальные не высвечиваются, далеко. Значит, и нам не опасны.

«Конечно, с таким оружием воевать куда приятнее, — подумал Вадим, вспоминая, как он подавлял внутреннюю дрожь нетерпения и, честно признаться, некоторого страха, ожидая, когда авангард моджахедской колонны дойдёт до намеченного ими с Тархановым рубежа. — Можно чувствовать себя Львом Толстым, доктором Швейцером и матерью Терезой в одном лице. Лишнего греха на душу не возьмём. Беда только, что у нас дальнобойность полсотни метров максимум, а противостоящие „толстовцы“ все сплошь со стволами, что и на километр наповал кладут».

Секонда и Людмилу он не видел, но примерно представлял, где они могут находиться. Главное, чтобы никто не оказался в границах зоны поражения. Так на это и придумана автопеленгация в блок-универсалах. Он её включил. Картинка на экранчике сменилась. Вот засветка, обозначающая Людмилу, вот Секонда, а у самой рамки — и Герта виднеется.

Из-за облаков вышла луна. Теперь на открытое место соваться нельзя. Да это уже и неважно. Он изо всех сил размахнулся и швырнул гранату в сторону входа в контору. Метров на пятьдесят у него обычно получалось. Вот и сейчас примерно так же. Вспышка оранжево полыхнула в темноте. Задеть он никого не собирался, но внимание отвлёк всех «зубров» без исключения, а Вяземской и Секонду — сигнал.

Убивать ему никого не хотелось. Скорее всего, это ведь такие же, как он, солдаты. Приказали — пошёл. Куда и зачем — командир знает.