Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Ну вот, а в России на консервации, по моим данным, четыре с половиной миллиона трёхлинеек хранится… На всю американскую армию по пуле хватит и на китайцев останется, — гордо сообщил Александр Кириллович. — Пошли дальше, — и орлиным взором посмотрел на жадно внимавших ему валькирий. Девушек масштабы (и психологическая подоплёка) российской военной мощи начали впечатлять. Действительно, если раздать всё это оружие населению да снабдить патронами — что толку от сверхсложных и очень современных конструкций возможного агрессора, включая компьютеризированные? Из такой архаичной винтовки умелый стрелок может попасть в цель с километра. А если этих стрелков хотя бы два-три миллиона, не так давно прошедших срочную — один процент от населения? Пусть из них в цель только по разу попадёт каждый десятый? Вот и двадцать пехотных дивизий, накрытых каким угодно флагом, вернутся домой в гробах. Китайцам — тем такие потери без разницы (впрочем — как сказать, у них тоже хоть кое-как обученных войск даже на Вьетнам не хватило), но китайцы как раз воевать никогда не умели, не умеют и едва ли научатся, всем же остальным никакие беспилотники и «Томагавки» не помогут.

В соседних пакгаузах были продемонстрированы очередные «копи царя Соломона»: автоматы и пистолет-пулемёты «всех веков и стран», но в основном, конечно, «ППШ», вызвавшие весёлое оживление у офицеров из батальона штабс-капитана Щитникова. Тот же «ППД», по сути, а насколько проще и одновременно внушительней. Странное дело, в том мире Шпагину не пришло в голову учителю[64] дорогу перебегать…

— Вот эта штука нам в самый раз, закупить бы все да перевооружиться…

— Обождите ребята, вы другого не видели, — охладил их пыл Фёст, подразумевая «АК» всех модификаций.

Ещё у Мигеля имелись ручные пулемёты, начиная с отечественных «ДП-27»[65] и РПД, а также «МГ-34», «МГ-42»[66] и другая экзотика.

Пистолеты и револьверы смотреть уже не пошли. Утомило, как долгое хождение по любым музеям.

— Если всю Московскую область в партизаны записать, одного этого склада хватит, — продолжал хвастаться генерал. — А у нас он далеко не один!

— Извините, — прервала его Вельяминова. — Можно вопрос?

— Ну?

— Как же вы такое опасное богатство держите практически без охраны? Роты хватит, чтобы…

— Милая девочка… — начал Александр Кириллович.

— Капитан Вельяминова, — перебила его адаптировавшаяся к местным званиям Анастасия, впервые вслух произнеся свой новый чин. С немалой гордостью.

— Простите, простите, товарищ капитан, — генерал прижал руку к сердцу и поклонился. — Чтобы ты не переживала за сохранность вверенного нам оружия, поделюсь страшной государственной тайной. Всё это добро можно превратить в металлолом и пепел одним нажатием кнопки. И никто не знает, где эта кнопка и кто к ней приставлен… А можно уничтожить только нападающих, оставив матценности в полной сохранности. И довольно об этом. Нас, кажется, уже ждут. Хотите что-нибудь в подарок? — изъявил галантность генерал.

«Что ж, лови момент, Настя, — сказала она сама себе. — Только что бы такое попросить, чего ни у кого нет?» И придумала.

— «Маузер», девяносто шестой — можно?

Генерал расплылся в улыбке, как фокусник на детском утреннике.

— Володя — изобрази!

И тут вмешалась Инга, снова показав, что скромность её и как бы застенчивость — напускные.

— Каждой! — шагнула она вперёд, очевидно вспомнив недавно виденный фильм «Операция „Ы“».

Генерал уже в голос захохотал. Девушки ему понравились.

— Неси, Володя, неси, чего жалеть-то? Только смотри, новые, и «семь шестьдесят три»[67]. Патронов не нужно, у девушек этого добра…

Намётанным взглядом генерал сразу сообразил, что в магазинах девчачьих «ППС» те же самые, только на одну сотую миллиметра меньше калибром патроны «ТТ». Вполне взаимозаменяемые.

Вдоль ограды складов Тарханов, вспомнив свои навыки простого строевого комбата, уже выстроил колонну. Пять БТР-80 впереди, пять БРДМ-2 с пулемётами КПВТ[68] замыкающими, между ними «Уралы» и «ЗИЛы-131», вперемешку гружённые людьми, ящиками с патронами и гранатами, выстрелами к РПГ. На сутки самых напряжённых уличных боёв хватит, хотя Тарханов с Фёстом рассчитывали обойтись вообще без серьёзных боестолкновений.

— Ты, Саша, лучше всего езжай не домой, а туда, откуда приехал. Я отчего-то догадываюсь, что там тебя не только жена, весь горотдел МГБ не найдёт.

— Правильно догадываешься, точка сверхсекретная. Там и буду постоянно на связи. Сейчас солдатиков с собой прихвачу, на роль дальнего прикрытия. Как в каком-то старом фильме басмач говорил: «С нами аллах и десять пулемётов…» А может, мне с тобой поехать?

— Вот чего не надо! Ты, может быть, наша последняя надежда. Если вдруг что, на твои склады отступим и здесь формирование Добровольческой армии начнём.

— А ты — за генерала Алексеева?[69]

— У нас уже есть, покруче меня и с аналогичным опытом.

Генерал явно не понял смысла слова «аналогичный» в данном контексте. А Мятлев имел в виду Берестина и его крымские подвиги.

В разговор друзей бесцеремонно вмешался Фёст: