Большие чемпионы

В первых трех раундах Льюис выглядел все-таки получше Рахмана. Во втором ему удалось слегка потрясти Хасима, однако развивать успех он не стал. Или не смог? А может, действительно берег силы, которых было не так уж и много.

В четвертом раунде Рахман был активнее, хотя пропускал

по-прежнему больше. Видимо, Льюис почувствовал, что надо как-то изменить рисунок боя, и пятый раунд начал пободрее. Рахман к тому времени тоже выглядел усталым и, судя по всему, не очень надеялся на победу. Создавалось впечатление, что план Льюиса, если у него вообще был какой-то план, в конце концов сработает: через пару раундов уставший Рахман раскроется, Льюис нанесет свой коронный правый кросс или апперкот, и на этом все закончится. Но...

Пятый раунд уже подходил к концу, когда Льюис, как он это часто делал на протяжении всего боя, попятился назад, как бы выманивая Рахмана на атаку. Правда, перед этим Леннокс совершенно точно пропустил довольно сильный удар, хотя, судя по всему, он его не потряс. Рахман почти побежал за ним. Льюис уперся в канаты и, видимо, собирался уйти в сторону, что он вообще-то мастерски делает. Так в бою с Туа, использовав этот прием на последних секундах боя, он заставил противника провалиться и забодать головой стойку ринга.

И тут... Вполне возможно, датчики сейсмоактивности в окрестностях Йоханнесбурга зафиксировали в это мгновение подземный толчок. Если так, то они ошиблись. Это Льюис рухнул на настил ринга. Отчаянно длинный — чуть ли не из-за спины — удар Рахмана справа просвистел между перчаток британца и обрушился сбоку на его челюсть. Леннокс сам усилил воздействие удара тем, что именно в этот момент стал смещаться влево, то есть навстречу удару.

Вот так, неожиданно, все и закончилось. Рахман был, наверное, предпоследним человеком в зале, который понял, что произошло. Уже было ясно, что Льюис не успеет встать до того, как рефери закончит счет, а он все не верил своей удаче. Самым последним осознал случившееся сам Льюис. Он долго и тяжело вставал, как человек, который никак не может прийти в себя после дурного сна, и смотрел по сторонам каким-то остановившимся, недоумевающим взглядом. Наверное, ждал, что кто-нибудь скажет ему, что это просто бред и он по-прежнему чемпион мира,

Далее события стали развиваться интересно. Рахман разорвал отношения со своим промоутером Седриком Кушнером, плакавшим от радости за него после боя, и перешел под знамена Дона Кинга. Зачем он это сделал, тогда никто не мог понять: Кушнер, в отличие от Кинга, имеет репутацию порядочного человека, который умеет отстаивать интересы своих бойцов. Может быть, Рахман решил, что Кушнер — недостаточно «чемпионский» промоутер для него, такого великого и ужасного?

Дальше — больше. От внезапной победы Рахмана Америка воспряла как невеста, которой удалось в последний момент слинять от нелюбимого жениха, но здесь вышел прокол. В контракте на бой с Рахманом было условие, по которому тот в случае победы должен был дать Льюису матч-реванш. Рахман, правда, попытался от этого уклониться, а американские СМИ дошли до того, что стали прямо утверждать: не всякие условия и далеко не всякого контракта надо соблюдать. Читать такое в американской прессе, а не в каком-нибудь листке наших ЛДПР или КПРФ было совершенно дико. Леннокс, однако, подал в суд.

Дон Кинг, как всегда в подобных случаях, нанял прекрасных адвокатов и сделал все от него зависящее, чтобы не допустить матча-реванша. Он хотел для начала подобрать своему подопечному пару «мешков» для битья. Однако американский суд все-таки решил, что условия контракта должны выполнять все, и даже обладатели таких лохматых и умных голов, как Дон Кинг, и предписал Рахману провести бой с Льюисом. Дон знает, когда надо бороться, а когда уступать. Вскоре была опубликована фотография, на которой были запечатлены Льюис и Рахман с мохнатой головой Кинга между ними. Как правило, появление такого группового портрета означает скорый бой. Так было и в этот раз, а датой поединка было назначено 17 ноября 2001 года.

Вскоре в городе Анахайм, штат Калифорния, проходила пресс-конференция, посвященная предстоящему матчу, в которой приняли участие Льюис и Рахман. Поначалу ничто не предвещало скандала, кроме скверного настроения Льюиса, который неожиданно спросил Рахмана, почему в одном из своих радиоинтервью тот обозвал его геем. Хасим ответил, что не называл его геем, а только сказал, что он повел себя, как гей, когда подал на него в суд. Почему Рахман решил, что подавать в суд — это по-гейски, а уклоняться от боя не по-гейски, остается загадкой. Льюис в ответ предложил Рахману привести его сестру, чтобы он ей показал, кто он такой. Хасим потребовал, чтобы Льюис оставил в покое его семью. Тогда Леннокс повторил свою «просьбу». После нескольких повторов боксеры вскочили на ноги, пихнули друг друга грудными клетками, как школьники перед дракой, а потом перешли к делу или, точнее, почти к делу, так как ни одного удара не было нанесено, а весь «бой» продолжался несколько секунд.