Большие дела (СИ)

- Баранов всё сможет, если ему не мешать, а у меня на его счёт нехорошее предчувствие.

- Что ещё за предчувствие?

- Что Печёнкин его сожрёт. Он сейчас был прямо-таки уверен в своей победе и может расценивать моё освобождение как временное отступление, за которым обязательно последует реванш.

- Печёнкин может. Но мы должны упредить все его поползновения.

- А как упредить-то, Роман Александрович? - спрашиваю я. - Истреблять гадов будем, как Ван Хельсинг нечистую силу?

- Я про такого товарища ничего не слышал, но у этой идеи есть определённые плюсы.

Повисает пауза, во время которой мы пристально смотрим друг другу в глаза.

- И Игорёшу тоже в топку? - спрашиваю я. - Все они дрова истории?

- То же мне дрова, - хмыкает Куренков. - Ни света, ни тепла. Копоть одна.

- Этак мы с вами в санитаров леса превратимся.

- А мы и есть санитары, - серьёзно заявляет он.

- Нам только ещё пёсью голову и метлу к седлу прикрепить остаётся.

- Ты, Егор, не ёрничай, - говорит Роман, - а лучше подумай. И ни с кем этот разговор не обсуждай. Пусть между нами останется, лады?

- Разумеется, Роман Александрович.

- Вот и хорошо, - устало вздыхает он. - Ты пирог-то ешь, не стесняйся, добавка имеется.

- Роман Александрович, - говорю я, отделяя вилкой кусок пирога. - Поговорите с Валей, пожалуйста.

- На предмет чего?

- На предмет Снежинского. Я бы всё-таки попробовал его услать на Калыму или Магнитку.

- Ну, попробуй, я-то причём?

- Так ваша дочь, всё-таки.

- Не понял. Ты же сказал, она тебе пообещала.

- Да… - мнусь я, не зная, как сказать. - Разозлилась она на меня, понимаете?

- Как это? - удивляется он.

Как-как… а вот так…

- Да, я обещал к ней зайти, а тут все вот эти дела… короче даже не позвонил. Она сказала, чтоб забыл, как звать её.

- Да, брат, - смеётся Куренков. - Попал ты. Валька она знаешь, злопамятная какая. Всю жизнь помнить будет. Теперь только женитьбой можно ситуацию поправить.

- Женитьбой? - ошарашенно переспрашиваю я.

- Да, - серьёзно отвечает он и, не сдержавшись начинает хохотать во весь голос, приговаривая сквозь смех, - испугался, брат, испугался…

Просмеявшись, он выходит в прихожую и через пару минут возвращается. Он уже не смеётся, но на лице его ещё сохраняются едва читаемые следы недавнего веселья.

- Сейчас придёт на пироги с яблоками. Она материн пирог ни за что не пропустит.

И действительно, не успеваю я съесть половину своей порции пирога, который действительно очень и очень хорош, появляется Валя.

- О, а этот чего здесь делает? - сердито спрашивает она.

- Наслаждаюсь пирогом твоей мамы, - с улыбкой отвечаю я. - Тебе обязательно нужно попробовать. Яблоки сохранили упругость и не раскисли, не превратились в кашу. Бисквит воздушный, нежный и очень сочный, будто пропитанный сиропом. Если его сжать, он склеится. Восхитительный. Сладкий с кислинкой, ароматом ванили, корицы и лимона. Настоящий шедевр.

- Ого, это я что ли такой испекла? - входит на кухню сухощавая и немного чопорная жена Романа.

- Нашёлся тут поэт, - сердится Валя. - Мы и без тебя знаем, что мамин пирог самый вкусный. Ты чего пришёл?

- Я позвал, - усмехается Рома.

- За такие слова я тебе с собой дам пирога, - милостиво сообщает мне Марина.

- О, спасибо, я и не смел надеяться.

На какое-то время собрание превращается в семейное чаепитие. Но вскоре, приготовив мне свёрток, Марина уходит, и мы остаёмся втроём.

- Слушай, Валюха, - говорит Рома. - Ты на Егора не дуйся. Он тут в передрягу попал, на него поклёп возвели и арестовали, хотели повесить убийство милиционера. Слыхала, здесь рядом с нами, у «Орбиты» убили? Так что ему не до гостей было.

- А сам он что, не мог объяснить, без адвокатов?

- Так, ты не зарывайся тут! - чуть повышает он голос. - Я тебе ситуацию объясняю, а не защиту выстраиваю. Все мы одно общее дело делаем, так что примешивать сюда личные обиды и глупости не надо.

- Общее дело - это победа коммунизма что ли?

- Не юродствуй!

В Валиных глазах вспыхивают и тут же гаснут злые искорки. То, что отец даёт ей нагоняй и делает мини выволочку при постороннем, её злит, но она берёт себя в руки. Собственно, эти искорки, наверное, мне предназначаются.

- Куда вы хотите его законопатить? - спрашивает про Эдика Валя.

- Подальше, - с улыбкой отвечает её отец. - Чтобы публично почёт и уважение, а на деле, чтоб ушёл и не вернулся

- Хм… и когда?

- Чем раньше, тем лучше.

- А не боитесь, - качает Валя головой, - что он там наберёт авторитета и, вернувшись в славе, начнёт мстить?

- Там видно будет, - пожимает плечами Роман.

- Будем принимать решения по мере поступления проблем, - добавляю я, чем вызываю появление на лице Вали гримасы в духе «тебя вообще не спрашивают».

- Ладно, - говорит она. - У нас формируется отряд железнодорожников, люди набираются по всей области. Место назначения Тында. Там в начале года будет открываться управление Байкало-Амурской железной дороги, так что специалисты позарез нужны.

- Но он не так, чтобы очень специалист, - с сомнением говорю я.