Большие дела

─ Нет, ну они же не сами решают, ─ отмахивается он. ─ Помогают, тем кто поавторитетнее, страхуют там, прикрывают, силу показывают. Понимаешь? Сам же говорил, что империю надо строить, вот я и строю. Да только дело это небыстрое и затратное.

— Говорил, да. Но только не для того, чтобы командовать грабежами и изнасилованиями, а для того, чтобы с помощью этой империи делать бизнес. А вот эти с Грином, они вряд ли, что-то ещё освоят, кроме дела, которым занимаются по призванию. Заработать мы с тобой можем гораздо больше, чем ты один украсть, но такие кадры, как эти…

— Хорош умничать, думаешь ты тут один умный, а все остальные тупые? — перебивает меня Цвет и я вижу, что он начинает злиться.

— Нет, про тебя я точно так не думаю. Но и тупых среди твоих парней хватает.

— Ладно, меня твоя социология не волнует. Давай, охрану на себя пока бери, а там разберёмся.

— А в остальных местах у нас такой же трешак?

— Чё? — хмурится он.

— На остальных точках такая же задница? Как там с кадрами?

— Там-то задействованы местные пацаны, так что справляемся помаленьку.

Кадры решают всё, это правило, как ни крути, никто не отменял.

─ Слушай, ─ прищуриваюсь я. — А что там Ферик, не связывался с тобой в последнее время? Я думаю, он уже наслышан о твоей активности и наверняка хочет иметь к этому отношение.

— А с какой стати? — дёргается Цвет. ─ И какое это отношение он может иметь?

— Он хочет, чтобы ты был его политическим ресурсом. Ну, и, если получится, экономическим тоже. Хочет участвовать в твоих делах хотя бы, как арбитр, как твой крёстный или учитель, я не знаю. Сто процентов, он будет пытаться везде делать вид, что имеет на тебя влияние.

─ Если честно, — качает головой Цвет, ─ не так он мне и нужен. Больше щёки надувает, чем реально что-то может.

— Ну, не скажи, я сам видел, как от него очень важные партийные шишки выходят. Его со счетов сбрасывать не стоит, он ещё может пользу оказать. Ты бы с ним поговорил, пригласил бы к себе, показал наши достижения и личные свои тоже. Поверь, союз лучше вражды, я тебе точно говорю. Ты ему поможешь, он тебе, а что он сейчас будет болтать вообще неважно. Умные люди и так всё видят и понимают, куда дело движется. Не отталкивай его, он сам станет для тебя ресурсом. У него есть связи, у него возможности и авторитет, и всё это ещё может пригодиться. Лучше немного смирить гордыню сейчас, да потом выиграть втрое больше.

Цвет пристально на меня смотрит и не отвечает. Соображает. Он и сам не дурак, вообще-то, наверняка всё это уже приходило ему в голову, а сейчас просто получает ещё одну точку зрения. Взгляд немного с другого ракурса.

Поговорив с ним, я иду к телефону и звоню Скачкову.

— Виталий Тимурович, здравствуйте.

— О, приехал, пропажа? Мне с тобой поговорить нужно.

— А можете сейчас на стадион подъехать?

— Ну… ─ он замолкает, прикидывая, есть ли у него время.

— Может, в штабе встретимся?

— Ну, если только заберёте меня, а то Паша Круглов у нас вышел из строя, а временному водителю с фабрики не хочу все наши места показывать.

— Ладно, минут через тридцать буду. У памятника Кирову встану, увидишь там.

Я оставляю Игоря и выхожу наружу, нахлобучивая капюшон с меховой оторочкой и запахивая «Аляску». Игорь недоволен, что я остаюсь без охраны, но мне всего-то сто метров пройти, а врагов-то вроде и нет. Не пошлёт же Ашотик ко мне ассасинов из самой Москвы. Нет, он может и каких-нибудь местных отморозков мобилизовать, но, всё-таки, это маловероятно.

Я прохожу уже половину дистанции, как вдруг:

— Э, как тебя, Бро, слышь-слышь!

Впору закатить глаза и воздеть к небу руки. Ну, кому я понадобился? Я шагаю дальше, не останавливаясь. Дышу морозным воздухом, охлаждаю буйну головушку.

— Ну подожди, чё ты…

Я оборачиваюсь, только заслышав приближающиеся шаги. Ко мне торопится саблезубый и два его дружбана подельника.

— Это…

Он нерешительно останавливается на уважительно приличном расстоянии.

— Слышь… а ты чё, в натуре, с Цветом этот катран замутил?

— Ну, допустим, — чуть киваю я.

— Бляха… — он оглядывается на своих спутников. — Ништячно, да, пацаны?

Те смотрят на меня безо всяких эмоций.

— Это, короче, ─ продолжает железная челюсть. — Ну, мы типа это… извини, в натуре, братан.

— Ладно, ─ киваю я, глядя ему в глаза. — Извиняю.

Я поворачиваюсь, чтобы идти, но он меня не отпускает.

— Слышь, это, Бро, братан… А чё правда, ты Корнея вальнул?

— Врут, — отвечаю я и начинаю злиться.

Какого хрена!

— Ну ладно, чё ты, мы ж чисто по-пацански. Ты, говорят, пацанчик чёткий.

— Врут, ─ повторяю я и на этот раз уже не оборачиваясь, иду к машине.

Скачков стоит около своей ласточки и внимательно смотрит в мою сторону, оценивает ситуацию.

— Всё нормально? — спрашивает он, когда я приближаюсь к нему. — Это что за молодая блоть?

— Автограф просили, — усмехаюсь я.

─ Понятно, ─ кивает он. ─ Ну что, поедем посмотрим наши хоромы?

─ Почему бы и нет? Полюбились они вам?

─ Ну, да, есть такое дело.

─ Расставаться жалко будет?

─ Не понял, ─ хмурится он и поворачивается ко мне.