Большие истории для маленького солдата

За прошедшие недели они репетировали пьесу столько раз, что Зета знала ее вдоль и поперек. Тем не менее сегодня в спектакле получилось несколько накладок. В первом действии она должна была схватить маленькую швабру, чтобы попытаться стереть ею свои следы в запретной комнате, но вместо этого у нее в руках почему-то оказалась чернильница с чернилами, конверт и перо. Эти письменные принадлежности ей полагалось использовать только в четвертом действии, где она, невеста номер четыре, посылала письмо с просьбой о помощи. На протяжении сегодняшнего спектакля Зета не раз чувствовала, как кукловод сердито дергал за нитки, когда она двигалась слишком быстро или, наоборот, слишком медленно, и слышала его злое шипение, если нечаянно поднимала голову, чтобы на него посмотреть.

Герр Бахман просидел весь спектакль, не говоря ни слова.

– Разумеется, кое-где представление еще надо отшлифовать, – сказала фрау Шварц.

В кухне она угостила герра Бахмана хорошей порцией жареной кровяной колбасы с тушеными яблоками.

– Шедевр подразумевает внимание к деталям. Но в любом случае вы можете заметить, что все газеты страны с нетерпением ждут, когда же можно будет увидеть новый спектакль Великого Люта.

Фрау Шварц протянула гостю газету, утром идеально выглаженную Хильдой. Газета была ровной и гладкой, как шелк.

Герр Бахман заглянул в газету. А потом посмотрел на маленькую актрису недоверчивым взглядом человека, покупающего коня.

Без маски из папье-маше Зета почувствовала себя словно голой, но бесстрашно посмотрела герру Шварцу в глаза.

– И никто об этом не знает? – только и спросил он.

– Никто! – гордо ответила матушка Шварц.

Как фрау Шварц сумела переманить этого кредитора на свою сторону, Зета не понимала, но результат был убедителен. Мало того, что никто ей больше не докучал, герр Бахман показал всем своим видом, что будет стараться обеспечить своему капиталовложению безопасность. Насколько серьезно он отнесся к своей задаче, стало ясно на следующий день, когда в замке неожиданно появился худощавый юноша с голодными глазами и длинным, как флагшток, носом. Сначала Зета подумала, что его работа – следить, как бы не сбежала фрау Шварц, но, когда Зета после репетиции пошла в свою маленькую комнатку, парень последовал за ней. Она заперла за собой дверь и села на кроватку, но ей хорошо было слышно, что он по-прежнему стоит за дверью и никуда не уходит.

XXI

Утром в день конкурса Артур был мрачнее тучи. Обитатели замка слышали, как его стошнило, после чего он позвал фрау Шварц. В какой-то момент Зета подумала, что накануне он имел глупость заняться выпрямлением одной из рук, но, когда кукловод спустился вниз, она увидела, что железная перчатка надета на ту же руку, что и вчера.

– Это всё нервы, – сказала фрау Шварц. – Дам-ка я ему немного лауданума, и все будет в порядке.

И подмигнула Зете.

Ближе к вечеру Артур уехал из замка в открытой карете, сверкавшей черным лаком и сусальным золотом, которое придавало должную пышность торжественному въезду в город принца-кукловода. Можно только догадываться, какую круглую сумму пришлось выложить матушке Шварц или, точнее, герру Бахману, но произведенный Артуром Лютом фурор был грандиозен. Сидя в деревянном ящике, стоящем на запятках кареты, Зета видела это своими глазами через щелки между досками.

Сам Артур выглядел потрясающе. Кроме ядовито-зеленой мантии и перчаток он надел еще бархатную шляпу того же цвета. Сидел неподвижно и лишь изредка поворачивал голову. И тогда Зета замечала, как сверкает его взор, но в губах его не было ни кровинки.

Большинство горожан никогда в жизни не видели принца Люта: он почти никогда не выходил из замка. Но они прочитали афиши, там и сям расклеенные по городу. Люди в возбуждении указывали на него рукой и произносили его имя, кто шепотом, кто громко, а когда он доехал до театра, за ним следом шла такая толпа, будто это был крысолов из Гамельна. Когда он вышел из кареты, лакеям пришлось оттеснить толпу силой, а то его могли бы задавить.

Предыдущий театр, стоявший на этом месте, сгорел одиннадцать лет назад во время спектакля. Городское управление задалось целью построить такое новое здание, глянув на которое все тотчас забыли бы об этом позорном событии. В народе новое здание называли «коробка с печеньем»: тридцать четыре мраморные колонны, похожие на розовые с белым карамельные палочки, овальные окна цвета шоколада и медная крыша с зеленой патиной.

Артистический вход находился сзади и напоминал муравейник. Через узкую дверь туда и сюда проносили ящики и сундуки, среди них сновали костюмеры, заведующие реквизитом, рабочие сцены. Фрау Шварц велела поставить ящик с Зетой сразу за сценой, но ни на миг не упускала его из виду.