Большие истории для маленького солдата

Я удивленно на него посмотрел.

– Волка?

– Ты ведь был вчера в трактире?

Я кивнул.

– Тогда ты наверняка заметил: отнюдь не все довольны тем, что мы его не убили.

Я промолчал, но понял, что он имеет в виду. Живых волков не любили. Считалось, что волк – это дьявол в волчьей шкуре. Да еще эта трагедия с Йерой. Неважно, какой именно волк утащил девочку. Несмотря на запрет, пойманные волки не раз подвергались нападению со стороны деревенских. И потом умирали от полученных увечий.

Когда я покинул дом монтеро менора, соседка подметала крыльцо, изображая полное безразличие. Я моментально смекнул, что она подслушала наш разговор.

И оказался прав. В тот же вечер вся деревня знала, что Матереубийце поручено охранять волка до тех пор, пока не растает снег.

Бабушка усмехнулась.

– Он тебя использует. Тебе вышибут мозги. И ради чего?

– Ради медяка, – ответил я.

– Дурачок, – только и сказала бабушка, старательно начищая кастрюлю песком. – Ах да, вот еще что: больше не вздумай выходить на улицу в одном сапоге.

– Я взял костыль, – возразил я.

– Когда поранишь ногу и занесешь инфекцию, костыль не поможет. Я не собираюсь держать тебя за ручку, когда ты будешь лежать с лихорадкой в постели. Я не такая бабушка, слышишь?

Другой свой сапог я нашел у очага, он был тщательно натерт оливковым маслом, – кожа снова стала гладкой и мягкой, как у младенца.

Ксавьер промолчал, когда услышал о моем поручении, но глаза его блестели. Я заковылял на улицу. Не мог вынести его гордыни. Он, младший сын, – охотник и обладатель охотничьего рога Биттора. Я, старший сын, – волчий сторож и калека.

Это случилось, когда мне было семь. Мама хотела навестить родственников в Мальдевиллье, которых не видела с тех пор, как вышла замуж за моего отца и переехала в нашу деревню. Отец не мог пойти с нами. До посева необходимо было достроить сарай. Он проводил нас до перевала. Оттуда оставалось еще пять часов ходу по широкой лесной тропе вниз. Нас с Ксавьером посадили на тележку.

Мама рассказывала мне, что ее родная деревня славилась тростями. «Из превосходного ясеня, – говорила она. – Графы, графини и даже короли приезжали туда, чтобы выбрать себе лучшую трость. Трость есть у каждого жителя Мальдевилльи. В воскресенье, когда все идут в церковь, трости тикают по тротуарам как часы. – Вздыхая, она мечтательно смотрела вдаль. – Самый прекрасный звук на свете».

Кажется, я тогда заканючил, что тоже хочу трость. Сводил с ума ее, отца и всю деревню своим нытьем. Отец полагал, что лучше подождать еще недельку, до наступления оттепели. Когда сойдет снег, идти будет гораздо легче. Я же был безутешен. Недельная отсрочка казалась вечностью, не меньше. Мама обняла меня и сказала с улыбкой: «Ладно, отправимся пораньше, снега на перевале уже почти нет». Так она меня любила.

Отец уступил. Довел нас до перевала. Мама взяла у него тележку и потащила ее за собой по тропе. Представляю, как глубоко она вдыхала лесной воздух, уже настроившись на весну в долине Мальдевилльи и на общение со своей семьей. Если она и слышала грохот, то наверняка подумала, что это гром.

В тот вечер нас нашел лесоруб. Тележка была перевернута, оба колеса валялись от нее в сотне метров. Ксавьер лежал невредимый, но дрожащий от холода в огромном сугробе. Меня обнаружили лишь полчаса спустя, без сознания – мою ступню зажало между двумя опрокинутыми лавиной сосновыми стволами. Бабушка рассказывала потом, что выбора у лесоруба не оставалось. Я сильно переохладился. Уже стемнело. И при себе у него был только топор.

Маму нашли весной.

Говорили, что отец винил себя. За ее смерть и мою ступню. Однажды он ушел. Сохранились только его сапоги.

Монтеро менор выбрал второго сторожа. Чем привел всех в замешательство, не в последнюю очередь и самого избранника.

– Ты в своем уме? – возмутился Биттор. Так, по крайней мере, рассказывала соседка. Хотя на самом деле их разговор мог услышать любой желающий. Биттор обладал многими талантами, но шептать он не умел.

– Я? – воскликнул он. – Да ты…

Посыпались ругательства. Монтеро позволил ему выговориться.

– Как долго мы знаем друг друга, Биттор?

– Слишком долго.

– Сколько лет за время нашего знакомства ты был охотником?

– Слишком много.

– Вот именно. Если кто-то и в состоянии сохранить жизнь этому волку, пока мы не пересечем перевал, то это ты.

Все подумали, что монтеро менор помутился рассудком, но бабушка покачала головой:

– Он хитрый лис. Если Биттор согласится, то смутьянам будет неповадно. Вдобавок деньги старику не помешают.

Монтеро менор знал, что Биттору нужна работа. Не то чтобы в деревне его оставили бы без куска хлеба, само собой нет – пожилые охотники были у нас в почете, однако пожилой пожилому рознь.

– Биттор всегда требовал к себе уважения, – сказала бабушка. – Ему претит мысль о том, чтобы ходить с протянутой рукой.

VII

В тот же день Биттор заступил на вахту. Он сторожил волка после полудня, а в полночь его сменял я.