Большие каникулы

— «Существует несколько пород верблюдов…»

— Пропусти ты эту чепуху, слышишь? Нас интересует главное, ведь я тебе уже тысячу раз говорил, — выходя из себя, прерывает его Дину.

—  «Верблюды служат человеку особенно в пустынях, где…»

Дину с негодованием машет рукой:

— Давай, давай, Раду, ты останавливаешься на всякой чепухе. Что там еще?

— Больше ничего.

— Видишь, что значит не обращать внимания на всякие пустяки, — победоносно восклицает мальчик. — Это ведь повторение. Ну давай дальше, а потом, может, мы еще захватим конец матча.

—  «Домашний кролик. Домашний кролик — это позвоночное…»

— Известно. Как и верблюд.

—  «Кролики служат человеку…»

— Как и верблюды. Давай дальше.

—  «Они питаются…»

— Важно, что они питаются. Что там на следующей странице?

—  «Кит… Кит — это позвоночное млекопитающее…»

— Как и кролик. Давай дальше…

—  «Он обитает….»

— И тэ пэ. Переходи к главному.

—  «В длину кит достигает 25 метров, а весом —150 000 кг.

— Детали, Раду, пустяки.

—  …„дышит через…“

— Как и верблюд. Не останавливайся ты на всяких финтифлюшках. Что, по-твоему, главное, существенное?

— Да… не знаю… ничего…

— Ну и прекрасно. Это ведь повторение. Нечего воду лить.

Нужно ли добавлять, что вся зоология была повторена меньше чем за час? Или вы считаете, что сейчас, когда наш рассказ подходит к концу, мне следует вызвать к доске хотя бы одного из наших героев? Я лично не считаю, что это так уж важно, но если вы настаиваете, я воспроизведу для вас ответ Дину на уроке, на следующий день:

— Полевая мышь — это… вообще, если оставить в стороне подробности и отбросить все несущественное и неважное… то это животное, которое, в общих чертах, не так уж велико… Существенно то, что оно… меньше других, которые больше его. Итак, как я уже сказал, оставляя в стороне подробности и все несущественное, полевая мышь обитает в поле…»

Может быть, это было совсем не важно — сообщить вам эту подробность. Но есть одна важная вещь и одна деталь, о которых я должен сказать. Важно, что Дину поставили оценку. А деталь? То, что это была тройка!

КАРТОШКА

ПОЧЕМУ ИМЕННО ИХ ДВОИХ назначили чистить картошку, они никак не могли догадаться! Может быть — потому, что слоняясь по лагерю, они день-деньской распевали:

«Ах, картошка золотая, тая, тая
До чего ж ты хороша, ша, ша!»

Правда, мелодия славная, стихи забавные, а жареная картошка — это слабость обоих. Поэтому, когда в дежурной группе распределяли обязанности («Мы будем собирать васильки, чтобы украсить столы, вы двое до блеска начистите вилки и ножи, вы трое будете рисовать билетики с надписью: „До свиданья, милый лагерь!“» и т. д.), никто не удивился, когда на кухню назначили Лику и Мишу.

— Вы будете чистить картошку!

Но здесь-то и началась драма. Или, точнее, — несколькими минутами позднее, на кухне, когда они оказались перед кастрюлями, доверху наполненными картошкой.

Они смотрели на нее, ерзая на стульях, неуверенно улыбаясь и покашливая, и ни одному из них не хватало смелости признаться в той простой истине, что они… представления не имеют, как чистить картошку!

— Значит, мы с тобой будем чистить эту карто-о-о-шку! — пробормотал Лика, беря в руку картофелину и пристально рассматривая, словно это был метеорит.

— Ты уже сказал это пять раз! — буркнул Мишу, сердито глядя на друга.

— Так чего ж ты не берешься за дело?

— А ты чего не берешься?

— Начинай ты!

Мишу швырнул картошину в кастрюлю и замолчал, надувшись. Они сидели в каморке с левой стороны кухни, и солнце бросало прямо на картошку целый сноп лучей. Теперь она, и правда, казалась золотой. Со двора доносились обрывки песен и разговоров. Ребята собирались на последнюю экскурсию…

Лика посмотрел на друга. Тот сидел, сложив руки на коленях и глядя куда-то в геометрический центр кастрюли, или, может быть, картофелины.

— Ну что же ты, почему не начинаешь? — взорвался, чуть не плача, мальчик. И так как ответа не последовало, добавил сдавленным голосом:

— Только не говори, что ты не умеешь!

— Почему? — прошептал еле слышно Мишу.

— Это было бы несчастьем: я тоже не умею. Дома, когда нужно было делать что-нибудь такое, я посылал…

— Знаю. Сестру.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что и я так делал.

Снова наступила тишина. Из кухни доносилось шипение жира, шум бьющей из крана воды. Кто-то шинковал лук. Мишу чуть не плакал.

— А теперь?…

— Теперь она дома. У нее тоже каникулы.

— Я спрашиваю про картошку.

— М-да, у нее нет каникул. Будем чистить, что же делать?

— Но как? Как?!

— Откуда я знаю? Как все чистят! — решил он. — С водой и с мылом…

— Не все же чистят с мылом. Мама, например, окна моет керосином.

— Моя мама тоже! — печально отозвался Лика.

— Вот видишь! Но картошка никогда не пахнет керосином.

— Да и мылом не пахнет.