Большие люди (СИ)

Гошка не торопится прийти к нему и начать выяснять подробности. Может быть, не знает еще, что брат вернулся. Григорий попросил секретаршу сварить кофе и никого к нему не пускать. Но «никого» на Гошку не распространяется, Оксана знает.

Кофе медленно остывает, пар от белой чашки отражается в полированной поверхности его стола. А он сам задумчиво смотрит в стену, будто там написано что-то.

Почему так получается, что нечто очень важное о себе, своей жизни, мы зачастую узнаем от совершенно незнакомых нам людей? Как вышло так, что то, что он должен был давно понять сам, он услышал сегодня случайно, от постороннего и не очень-то симпатичного ему человека? Услышал то, что теперь казалось ему таким очевидным.

«Я не хотел обидеть вашу жену». А ведь если бы это было так… Вот тогда он бы положил конец этим возвращениям домой в десять вечера, этой работе по четырнадцать часов в сутки. И она была бы рядом с ним. Каждый день. В его доме, в его постели, в его жизни. Он внимательнее вглядывается в стену, будто там вот-вот появятся ответы на его вопросы. А в голове вдруг звучит собственный голос, будто он говорит кому-то: «Знакомьтесь. Людмила Свидерская, моя жена». Фраза звучит так… правильно. И отчетливое видение ее руки с обручальным кольцом на безымянном пальце. Кольцом, которое он сам ей наденет. И вот рука с этим кольцом уже точно не коснется другого мужчины, он не позволит!

Именно это было нужно ему, оказывается. Не чтобы она ночевала у него время от времени. И не жить с ней просто так. А чтобы она стала его женщиной насовсем. Навсегда. Гошка прав — он уже далеко не мальчик, чтобы дело все абы как. Все надо делать правильно. Шанса исправить может уже и не представиться. Именно это надо было ей предлагать. Не остаться на ночь, не пожить с ним. А сразу и навсегда. И теперь очень хочется, чтобы на стене, в которую он по-прежнему всматривается, появился ответ на главный вопрос: «Какого черта он дошел до этого только сейчас?!».

Распахивается дверь кабинета, и он наконец-то отрывает взгляд от стены. Гошка.

— Что с Люсей?!

— Все в порядке. Машину ей слегка помяли. Но Люся цела, слава Богу.

— Но ты и переполошил всех, Григорий Сергеевич!

— Так я и сам перепугался.

— Ну-ну, — Гоша протягивает руку, берет чашку с кофе с его стола. — Ой, а чего такой холодный? — И, не дождавшись ответа брата: — Гришка, ты когда уже признаешь очевидное?

Григорий запрокидывает голову, разглядывая теперь потолок. И все так же, откинувшись затылком на спинку кресла:

— А я, кажется, уже… признал.

— Да ну? Дошло?

— Угу.

— Глазам своим не верю! Прозрел наш великий слепой. Ну и когда пойдем оформлять явку с повинной?

— Ну, вот сейчас посижу, с мыслями соберусь… и поеду.

— Надеюсь, что Люся еще ждет от тебя… каких-то решительных действий.

Григорий наконец-то отрывается от созерцания потолка. Смотрит на брата, и губы его трогает самоуверенная усмешка, которая в свое время заставила дрогнуть не одно женское сердце.

— Можешь не сомневаться.

— Ой, а я бы не был на твоем месте так оптимистично настроен! Ты еще фейс-контроль не прошел.

— Какой еще контроль?

— Такой! Ты с бабушкой, мамой и собакой знаком? Нет? Вот и не выпендривайся раньше времени! Я, например, знаком у Лютика дома со всеми. Принят и одобрен. Могу хоть сейчас свататься!

— Она за тебя не пойдет, — все так же невыносимо самоуверенно.

— А за тебя пойдет?

— За меня — пойдет.

— Пока не увижу — не поверю.

— Эй! Не учи батьку детей делать!

— Вот, кстати! И с детьми тоже… не затягивай!

Григорий смеется.

— Ты так буквально мои слова не воспринимай.

— Ничего не знаю! Хочу племянников.

— Откуда ты взялся на мою голову? Племянников ему. Надо сначала предложение сделать как-то. Я так понимаю, от тебя практической помощи в этом вопросе ноль?

— Увы, — ответно смеется Гоша. — Не плавали, не знаем. Можно Илюху привлечь для консультации. Он у нас женатый, стало быть, знает, как это делается.

— Не говори мне про Илью Борисовича! Я тебе это еще припомню!

— Припоминай. Но только мне. И потом, человеку реально же плохо было.

— Вот пусть ему кто-то другой массаж и делает, а не моя жена!

Георгий уже хохочет во весь голос.

— Все, пропал Свидерский! Ты сначала согласие получи, а потом вопи тут про жену.

Глава 13. Большое решение