Большие надежды (без указания переводчика)

— Вы такъ думаете, мистеръ Пипъ?

Она была такъ спокойна, такъ мила и добра, что мнѣ не хотѣлось довести ее до слезъ. Посмотрѣвъ нѣсколько времени на ея опущенные глаза, я рѣшился перемѣнить разговоръ.

— Бидди, моя милая, я думаю, вамъ теперь уже неловко будетъ оставаться здѣсь?

— Дк, мистеръ Пипъ, мнѣ невозможно оставаться здѣсь, сказала она тономъ сожалѣнія и твердой рѣшимости. — Я уже переговорила съ мистрисъ Гибль, и завтра же отправляюсь къ ней; я надѣюсь, мы вдвоемъ будемъ въ-состояніи печься о мистерѣ Гарджери, покуда онъ немного успокоится.

— Но чѣмъ же вы будете жить, Бидди? Если вы будете нуждаться въ ден……

— Чѣмъ я буду жить? повторяла Бидди, и яркій румянецъ на мгновеніе выступилъ на ея щекахъ. — Я вамъ сейчасъ скажу. Я ищу мѣсто гувернантки въ новой школѣ, что скоро открывается въ деревнѣ. Всѣ сосѣди меня хорошо отрекомендуютъ, и я надѣюсь, что буду трудолюбива и терпѣлива, и, уча другихъ, буду сама учиться. Вы знаете, мистеръ Пипъ, продолжала она, улыбаясь и смотря мнѣ въ лицо:- вѣдь, новыя школы не то, что старыя, но я съ-тѣхъ-поръ уже успѣла выучиться многому отъ васъ и имѣла довольно времени, чтобъ усовершенствоваться.

— Я думаю, вы могли бы усовершенствоваться при какихъ угодно обстоятельствахъ.

— А! Кромѣ самой дурной стороны человѣческой природы.

Это былъ не упрекъ, а скорѣе мысль вслухъ.

«Ну», подумалъ я, «лучше оставить въ сторонѣ и этотъ разговоръ».

Я прошелъ нѣсколько шаговъ, молча поглядывая на ея опущенныя вѣки.

— Бидди, я до-сихъ-поръ не слышалъ подробностей о смерти моей сестры.

— Они очень-просты. Бѣдняжка! она была въ припадкѣ — но надо замѣтить, что послѣднее время припадки эти были гораздо-слабѣе — продолжался онъ четыре дня, на четвертый день подъ вечеръ, какъ-разъ во время нашего чая, она очнулась и совершенно-явственно проговорила «Джо!» Такъ-какъ она уже давно не произносила ни одного слова, я тотчасъ же побѣжала въ кузницу за Джо. Когда онъ пришелъ, сестра ваша попросила знаками посадить его поближе и положить ея руки вокругъ его шеи. Я такъ и сдѣлала, и она наклонила къ нему свою голову и, казалось, была этимъ очень-довольна. Тогда она снова проговорила «Джо», и потомъ «прости!» и потомъ «Пипъ?» Такъ, бѣдняжка, и не поднимала головы, ровно черезъ часъ мы опустили ее на подушки: ее уже не было въ живыхъ.

Бидди заплакала; и садъ, и дорожка, и звѣзды, сверкавшіе на небѣ, помутились въ моихъ глазахъ.

— Ничего, не было открыто, Бидди?

— Ничего.

— Не знаете ли, что сталось съ Орликомъ?

— Судя по его одеждѣ, онъ, должно-быть, работаетъ въ копяхъ.

— Конечно, вы его видѣли тогда? Зачѣмъ вы такъ пристально смотрите на то темное дерево, что виднѣется вонъ на той аллеѣ?

— Я видѣла его тамъ въ ночь, когда она умерла.

— И то было въ послѣдній разъ, Бидди?

— Нѣтъ; я только-что видѣла его тамъ, покуда мы гуляли. Но не безпокойтесь, продолжала она, видя, что я хотѣлъ бѣжать въ ту сторону, и удерживая меня за руку: — вы знаете, я не стала бы васъ обманывать, но онъ былъ тамъ за минуту и уже ушелъ.

Я былъ взбѣшенъ мыслью, что этотъ человѣкъ не перестаетъ ее преслѣдовать, и питалъ къ нему злобу, доходившую до остервененія. Я такъ и сказалъ ей и прибавилъ еще, что не пожалѣю ни денегъ, ни трудовъ, чтобъ выжить его изъ околодка. Мало-по-малу, она успокоила меня и заговорила о томъ, какъ Джо любитъ меня и никогда ни на что не жалуется (она не сказала на меня, потому-что это было и безъ того понятно), и какъ онъ исполняетъ свой долгъ съ твердою рукою и добрымъ сердцемъ.

— Правда, его нельзя довольно хвалить, сказалъ я. — И мы, вѣроятно, не разъ будемъ возвращаться къ этому предмету, потому-что я теперь буду часто пріѣзжать. Я не оставлю бѣднаго Джо въ одиночествѣ.

Бидди не сказала ни слова.

— Бидди, развѣ вы не слушаете меня?

— Слушаю, мистеръ Пипъ.

— Ужъ не говоря объ этомъ мистерѣ, которымъ вы меня совсѣмъ не кстати величаете, Бидди, что вы этимъ хотите сказать?

— Что я хочу этимъ сказать? застѣнчиво спросила она.

— Бидди, сказалъ я добродѣтельно-самоувѣреннымъ тономъ. — Я прошу васъ объяснить мнѣ, что все это значитъ?

— Все это? повторила Бидди.

— Ну, не повторяйте моихъ словъ, сказалъ я. — У васъ прежде не было этой привычки.

— Какъ же не было, мистеръ Пипъ! возразила она. — И еще какъ была!

Я уже начиналъ подумывать не бросить ли мнѣ и этотъ разговоръ? Обойдя молча весь садъ, я возвратился въ первоначальному предмету.

— Бидди, сказалъ я. — Я замѣтилъ, что буду часто навѣщать Джо, а вы встрѣтили эти слова намѣреннымъ молчаніемъ. Объясните, пожалуйста, почему?

— Да увѣрены ли вы, что дѣйствительно будете часто навѣщать его? сказала Бидди, останавливаясь на узенькой садовой дорожкѣ и глядя на меня своими ясными, честными глазами.

— О, Бидди! воскликнулъ я, какъ бы теряя надежду когда-либо образумить ее. — Это уже очень-дурная сторона человѣческой природы! Пожалуйста, не говорите болѣе: я не могу этого вынести.