Большие Надежды (СИ)

— Собирайся, Хант. Мы выдвигаемся, — процедил он. Его взгляд скользнул было в глубь комнаты, но немедленно вернулся обратно. Жестокий. Холодный. Почти как голос, которым он договорил: — В Городе мятеж и пожар. И, предупреждая твой вопрос, в этот раз его устроил не я.

Глава 13

Сборы были удивительно тихими. Артур скосил взгляд на сосредоточенно воевавшую с застёжками Флор и поджал губы.

С тех пор, как за Джонсом закрылась дверь, ни один из них не проронил ни слова, словно боялся разрушить последние отзвуки воцарившегося душевного мира. Всё остальное, тревожное и неизвестное, ещё было там, за пределами этой маленькой комнаты, ну а здесь можно было закрыть глаза и представить, что вот так выглядел бы какой-нибудь самый обычный день. И Флор, что так забавно закусила губу, пока пыталась разобраться с хитроумным доспехом, была невероятно естественна и безупречна в своей наготе, прикрытой лишь его широкой рубашкой, только как-то слишком бледна… Рука Артура скользнула по острым плечам, едва очерченной под тканью груди и узкой талии, чтобы вдруг одним резким движением прижать к себе ещё тёплое после сна тело. Флор тихо охнула и замерла. Ну а Хант коснулся губами прохладного лба.

— Надо спешить, — шепнула она, однако Артур не шевельнулся.

Он не хотел. Отчаянно искал, но не находил в себе сил отпустить её и выйти за дверь. Внутри собиралось в комок непонятное, давно позабытое чувство, в котором Артур никак не мог разобраться, но беспечно отбросил его прочь, когда Флор коснулась губами его подбородка. Он закрыл глаза и медленно выдохнул. Впервые в жизни так отчаянно хотелось наплевать на все обязательства и вместо этого обнять, закружить, усадить Флор к себе на колени, а потом долго-долго спорить о какой-нибудь чепухе. Даже полыхавший прямо сейчас где-то там Город не волновал Артура, и это было так странно. Он нахмурился и чуть помедлил, прежде чем позволил застегнуть на раненом боку последнее крепление.

Возможно, дело было в усталости. Сколько им выпало сна? Часа три, не больше. Но Артур отчего-то в это не верил. Видит бог, он привык справляться и не с таким! Так что нет… глупое тело здесь не при чём. Дело было совершенно в ином, ведь — и это так странно — сидевшее внутри чувство долга впервые не звало бежать и спасать стены, Башню или покрытые коричневым мхом улицы. Оно будто бы онемело, наконец осознав, что его верный вассал вот-вот станет убийцей. А потому мысль, что ему обязательно нужно быть именно здесь, а не мчаться в погибающий в огне Город проявлялась всё чётче, и от этого становилось нехорошо. Ведь решение принято. Верно?

Артур вздохнул, в последний раз провёл по напряжённым лопаткам Флор и по привычке прижался губами к кудрявой макушке. Ему показалось, что от собственных рук пахнет ещё непролитой кровью. Может, и правда дело в усталости? Неясное ощущение снова колыхнулось где-то внутри, когда вокруг него обвились худые руки, он нахмурился, но в этот миг в дверь вновь постучали. Артур оглянулся на Флор, что замерла в какой-то растерянности, и неожиданно едва не расхохотался. Поздно… Поздно уже волноваться и думать о каких-либо приличиях. Чёрт возьми, чудо, если вчера их не слышала половина Убежища! Он покачал головой, чуть сдвинул Флор в сторону и рывком распахнул многострадальную дверь.

На пороге стоял Герберт. Уже собранный, одетый в стандартный доспех Карателя, но пока без маски. Он не произнёс ни слова, но потому, как стремительно отвёл взгляд, стараясь не смотреть внутрь комнаты, здесь все всё уже знали. Так что он молча протянул защитный костюм Флор, шлем и откашлялся.

— Нас ждут в ангаре. Поторопись.

Ответа он не стал дожидаться и, развернувшись, направился в дальше по коридору. Интересно, а в системе координат Льюиса смерть Джонса и Канцлера тоже будет выглядеть подлостью? Или ею станет сам способ? Надо будет спросить. Артур покачал головой, закрыл дверь и повернулся, желая поторопить Флор, но замер и враз позабыл обо всём.

Тонкая, почти просвечивающая насквозь, не оставлявшая никаких тайн рубашка на теле стоявшей перед столом женщины делала ту почти нереальной. В своих руках Флор бережно держала маску Карателя, и чёрный пластик смотрелся удивительно грубо на фоне белого полотна одежды. Похоже, она разглядывала блики на просвинцованных гранях каркаса. Её губы кривились, пока Флор скользила взглядом по испещрившим шлем скабрезным посланиям, прежде чем она с тихим возгласом внезапно схватила подол рубашки и принялась рьяно оттирать одну, видимо, особенно оскорбительную. Ткань поднялась, обнажив слишком много, но Хант не смотрел. Его внимание было приковано к тонким рукам, что с трудом удерживали тяжёлую маску, пока Флор всё яростнее и обозлённее оттирала надписи одну за другой.