Большие Надежды (СИ)

Артур сам не понял, почему затаил дыхание и замер. Он стоял будто бы завороженный, неожиданно так отчётливо осознавая, что происходящее здесь в эту минуту удивительно важно, чтобы его упустить. Это слишком личное. Слишком интимное. Почти символичное. Так что он едва слышно выдохнул и стиснул зубы, борясь с самим собой. Конечно, им надо было спешить. Артур знал, что где-то там его ждал сгорающий в огне проклятый Город; понимал, что из-за своего промедления может навсегда опоздать, но… Оборвать этот миг, разрушить невозможное волшебство того, что вдруг дала ему жизнь, показалось чем-то кощунственным. Словно это стало бы надругательством над почти священнодействием, которое в его глазах творила Флор прямо сейчас. А потому не смел и смотрел с такой жадностью, словно у него это вот-вот заберут… Словно это больше не повторится. Словно…

Флор поджала губы, когда попался особо вредный кусочек, а потом вдруг зарычала, в отчаянии топнула босой ногой и вдруг надсадно закашлялась. Сильно. Влажно. Так, как не было никогда прежде. И этот звонкий звук будто бы разорвал пелену. В мир Артура Ханта ворвались шорохи вентиляции, эхо далёких разговоров, а в изголодавшиеся по воздуху лёгкие — фильтрованный кислород.

— Эй! — обеспокоенно шепнул он, подходя ближе.

Отложив на стол вещи, Артур попытался забрать из рук Флор дурацкий шлем, но она не отдала. Наоборот, прижала к себе так сильно, словно тот значил слишком уж много. Её кашель становился всё тревожнее, но тут она неожиданно замерла, прикрыла глаза и слабо покачала головой. Артур заметил, как её тело содрогнулось от нового подавленного спазма, и с ошеломительной ясностью вдруг ощутил свою беспомощность… Полную. Безоговорочную. Он, Артур Хант, не знал, что делать. Наконец, Флор выпрямилась, и он прошептал:

— Герберт принёс твою одежду…

— Я никогда их не пойму, — неожиданно донёсся в ответ расстроенный голос. — Всей той ненависти, которую они к тебе культивируют. Всей той злобы. Это бессмысленно! Это… Это глупо!

— А по мне, так это самое логичное для них поведение, — мягко заметил Артур, накрывая её холодную руку своей. — Они защищают то, во что верят. Я — то, во что верю я. Не встань однажды ты на нашем пути, и всё было бы совсем по-другому.

Флор не ответила. Вместо этого снова перевела взгляд на маску, где вместо надписей теперь красовались размытые пятна, а потом вдруг уткнулась лбом в твёрдый каркас и сгорбилась так, словно на неё сверху рухнул весь проклятый мир. Чёрт побери! Он так хотел изменить его ради Флор, но не знал как! И собственное бессилие оказалось удивительно горьким на вкус.

— Джуди права, — тихо прошептала она, и Артур шагнул вперёд, заключая её в объятия. Флор прижала маску к груди и медленно выдохнула. — Теперь и я в ужасе.

И снова неясное ощущение крутанулось в животе крошечным волчком, только теперь, кажется, зацепило с собой что-то ещё. Какие-то непонятные нити, которые медленно, но упрямо натягивались в звенящие струны. Внутри стало холодно, и Артур на мгновение затаил дыхание в попытке понять, что же, чёрт возьми, происходит, но мысль ускользала, и это неимоверно бесило. Странное чувство. Непонятное и неприятное. Хотелось остановиться, попросить ещё пару мгновений, чтобы вот-вот ухватить собственные чувства за хвост, но времени уже не было. В коридоре послышался топот торопливых шагов, голоса и далёкий грохот открывшихся настежь ворот. Он было нахмурился, но тут Флор отстранилась и с грустной улыбкой протянула ему шлем.

— Ваша маска, Артур Хант.

Руки оттянула такая знакомая тяжесть, а потом Артур шагнул вперёд и в последний раз посмотрел в глаза цвета летнего синего неба, прежде чем резко натянул шлем. И мир окрасился в блёклый серый…

Ангар был переполнен. И без того небольшой, сейчас он был набит суетившимися людьми, которые громко переговаривались и возились со своими допотопными глиссерами, отчего повсюду стоял лязг, а по полу вился сладкий ядовитый аромат выхлопных газов. Спешки не было, но общее напряжение плескалось почти через край неловкими шутками и наигранным смехом. Впрочем, стоило Артуру ступить в помещение, как все разговоры резко затихли. Холодно улыбнувшись под своей маской, он направился в глубь площадки, и эхо его поступи грузно осело на пыльный пол ангара.

— Что произошло? — спросил он, остановившись перед Джонсом.

Тот был ещё без маски, но уже в полном защитном облачении, при виде которого Хант скрипнул зубами. Он не хотел знать, с какого мёртвого Карателя тот его снял. Падальщики. Тараканыипадальщикибез чувства ответственности и хоть какой-то морали. Однако… и он заставил себя успокоиться. Если всё пойдёт, как он задумал, то проблема Джонса и его дурацкого Сопротивления исчезнет.

— Точно неизвестно. Полыхает вся западная часть. Похоже, в Городе кто-то устроил мятеж.

— Тогда довольно странно видеть тебя перед собой.