Большие Надежды (СИ)

– Пойму? – хохотнула она, осторожно переложила сына и поднялась. – Эгоистичный ублюдок! Ты хоть понимаешь, что творишь? Понимаешь?! Этого нельзя делать!

Артур отвёл взгляд.

– Да. Но я не изменю своего решения.

Щёку обожгла тяжёлая пощёчина, и он изумлённо уставился на разъярённую Джуди, в глазах которой стояли самые настоящие слёзы.

– Ты не имеешь права так с ней поступать, – прошипела она и нервно провела дрожащей ладонью по лицу. – Никакого. Она умерла, Хант, и тебе придётся с этим смириться, как смирилась и я, потому что…

– Но я не могу! – сорвался Хант, и осёкся, когда послышался плач. Он молча проследил, как осторожно взяла сына на руки Джуди, а потом со всей силы зажмурился. – Я знаю, что преступил все законы. Что обманул сам себя. И я пытался сегодня отключить всю систему, но просто не смог. Я смотрел на…

– Ты что? – прервала его Джуди. Она повернулась к нему и, широко распахнув свои серые глаза, посмотрела так ошарашенно, что Артур отвёл взгляд. Это было невыносимо. – Ты хочешь сказать, чтоужесделал это? Что Флор… Что она… Господи, Артур! Она ужесуществует?

– Да.

– И ты был готов… убить её? Снова? Вот так?!

Кажется, Джуди едва дышала, глотая целые слога у несказанных слов. А их было так много, потому что она хватала ртом воздух и всё крепче прижимала к себе сына, пока вдруг не опустилась устало на кровать. Она сидела, медленно покачиваясь из стороны в сторону с ребёнком на руках и смотрела в одну неведомую точку на голой стене. Наконец, сглотнув, Джуди проговорила:

– Я не буду спрашивать, как ты это сделал. И не хочу знать, кто тебе помогал. Просто объясни мне… зачем?

– А что мне ещё оставалось?

– Что оставалось?! Надеяться, Артур Хант! Ты должен был надеяться и сделать всё, чтобы такого больше ни с кем не случилось.

– Надеяться на что? – Артур усмехнулся, в два шага достиг Джуди и опустился перед ней на колени. Осторожно коснувшись светлого пушка на голове Тристана, он тихо пробормотал: – У тебя осталось хоть что-то, Джуд. Целая жизнь, на самом-то деле. А у меня ничего. Совсем. Только оглушительное одиночество и бесконечное сожаление.

– Даже боль не длится вечно. Она сгладится. Со временем. Потому что надежда…

– Надежда? Я убил мать, убил отца, и позволил умереть единственной женщине, что я любил. Так скажи мне, есть ли в моей жизни ещё надежда? – Он посмотрел в покрасневшие глаза Джуди и покачал головой. – Нет. Потому что её я тоже убил. Я не знаю, что делать…

Она ничего не ответила, отвела взгляд, а потом неожиданно поднялась.

– Пойдём. Я тебе кое-что покажу.