Большие проблемы маленькой блондинки

Дикая жара. Переполненный спертым горячим воздухом торговый ларек. Ленивый до обморока продавец с его неосторожным заявлением, будто Светка бы так запросто не далась в лапы смерти, что она ни за что не погибла бы так глупо и неосторожно. Может, и не дословно, но что-то очень похожее по смыслу.

Она еще, помнится, спросила себя тогда: что ей приемлемее. А потом как-то забылось, стерлось, вытеснилось все.

И вот теперь этот Стас говорит о том же. А ведь спалить его мозг было куда сложнее, да и зноя такого не наблюдалось. И причем он ведь был не один, у него был единомышленник, который ляпнул по неосторожности про подозреваемую.

— Светки не было в том доме, когда там все загорелось. Там была моя… Там погибла моя жена Тамара. — Выговорив все это через великую силу, Стас снова пристроил голову к плечу и закончил уже и вовсе бесцветным голосом: — Значит, либо твой муж обознался, приняв мою Тамару за свою Свету. Либо он никого не убивал.

Бутылка… Снотворное… Отпечатки пальцев на бутылке… Светлана, которая жива… Тамара, которая погибла…

Она точно сойдет с ума от всего этого бедлама! Просто возьмет и очумеет!

С одной стороны, хорошо бы порадоваться. Раз не убита Светина, значит, ее муж не виноват. Но раз не убита Светина, то она где-то!

Пациент скорее жив, чем мертв, так?!

Эта стерва жива! Она живее всех живых! Она даже живее той гадкой стонущей боли внутри, которая то затухает, обволакивая льдом, то снова вспыхивает с прежней силой.

Она жива и может объявиться где-то рядом уже сегодня или завтра, или в тот самый день, когда Масютин выйдет на свободу.

«…И свобода вас встретит радостно у входа…»

А встречать придет Светлана Светина. И бросится на шею ее мужу, опередив Жанну на полкорпуса.

Нет! Этого не может быть! Этого не должно случиться! Они должны… Должны ее опередить, черт возьми!..

— Еще как может! — встрял мающийся возле входа Вадик. — Я своими глазами видел ее в ночь пожара.

— Она могла погибнуть позже, — робко предположила Жанна, беспомощно оглядываясь.

Нет, ну почему все снова против нее, даже гадкие девки не желают погибать, хотя бы ради сохранения их с Женькой семьи. Очень плохо она сейчас подумала, эгоистично и негуманно, но почему снова тень этой дряни где-то рядом?!

— Не могла она погибнуть позже, потому что в доме была Тамара, все! — две тяжелые ладони, словно саперные лопатки, гвозданули по громоздким коленям, обтянутым пыльными джинсами. — Это не обсуждается! Обсуждается другое… Кто убил мою жену?! Кто?! Это вряд ли мог быть твой муж, он знал свою любовницу в лицо. Это вряд ли мог быть твой бывший ухажер, потому что нелогично как-то убивать незнакомую твоему мужу женщину, глупо и нелогично. Это вряд ли могла быть ты, потому ты еще жива. Но в этом деле замешана Светина. Это так же верно, как то, что все мы сейчас видим друг друга. Она приехала в наш город. Сорвала Тамару с места, заставив отчего-то проплакать целую ночь. Потом держала ее подле себя и, подставив, куда-то подевалась в чужой одежде.

— А в чьей?

Голова у нее уже не шла кругом, она ехала, она крутилась самым настоящим чертовым колесом. И лица мелькали перед глазами с той же самой чертовой скоростью.

Женька… Непонятная загадочная девушка Светлана, которая, как оказалось, ни в воде не тонет, ни в огне не горит. Не знакомая никому замужняя женщина Тамара, чей муж теперь безутешен и жаждет мщения. Тут еще Удобнов, шлейф приключений за которым тянулся километра на три.

Как все это собрать в одну колоду, перетасовать и вытащить сразу три нужные карты: мотив, точная картина преступления, преступник?!

— Их сначала усыпили, — пискнула Жанна жалобно, замотав головой. — Бутылку вина купил Масютин. Есть фотографии того момента, когда он покупал эту самую бутылку, есть отпечатки на ней, да он и не отрицает. Эта бутылка найдена на первом этаже дачи Удобного, а в ней дикая доза снотворного.

— Получается, что их сначала усыпили, а потом подожгли, — подвел черту под сказанным ею Вадим. — Так?

— Так. — У Стаса моментально распрямились плечи, и голова самым чудесным образом заняла свое привычное вертикальное положение, и даже взгляд просветлел, на миг освободившись от неподъемной боли. — Именно так! Тамарка, она же… Она не могла! Она не смогла бы так поступить со мной!

Жанна метнула в него жалостливый взгляд.

Все до единого так думают, наткнувшись на измену. Все до единого считают себя не преданными лишь потому, что предать их просто-напросто невозможно.

Просто была исключительная причина… Просто так сложились обстоятельства… Опоили, одурманили, заманили в ловушку.

Такая это дурацкая дребедень! Такая дребедень!

Она-то знает теперь толк в супружеских изменах. И знает, что причины никакой может и не быть, а все совершается просто потому, что кому-то стало вдруг скучно и захотелось вдруг поговорить, или развеяться, или что-то или кого-то забыть. А иногда от усталости, да! От простой физической усталости или просто потому, что на улице идет дождь и кто-то смотрит на стегающие землю струи сквозь стекло кафе точно так же, как и ты. И думает так же, да…