Большие проблемы маленькой блондинки

— Что получается, что получается?! — Стаса качнуло из стороны в сторону, утлая табуретка визгливо скрипнула. — Давайте вместе думать, а?

Вместе думалось, может, и неплохо, но нестройно и негладко как-то.

И совершенно шло вразрез с версией, которую представил Жанне на рассмотрение Илюша Гавриков.

Что рассматривалось за версию оперативниками?

То, что Масютин, долгое время встречавшийся со Светиной, попал под прицел объектива фотоаппарата. Попал потому, что туда попала Светина. А та, в свою очередь, попала потому, что поддерживала отношения с Удобновым.

Дальше…

Дальше все сводилось к простой схеме, называемой убийством на бытовой почве.

Ревность! Ревность Масютина, а не что-нибудь, вызванная неверностью его пассии, подтолкнула его к решительным действиям, то есть к убийству.

И совершенно тут ни при чем ни криминальная деятельность Удобного, ни то, что силовики не выпускали бандита из виду, ни то, что желающих отправить Степана на тот свет можно было выстроить в солидную очередь. Ревность, и все тут!

Это то, что надумала милиция, вздохнула с облегчением и стряхнула со своих плеч тяжкое бремя следственно-розыскных мероприятий.

А вот у них троих: у Жанны, Стаса и юного спутника Вадима все так гладко не складывалось.

— Полная задница! — воскликнул, не сдержавшись, Вадим, когда они все втроем попытались хоть как-то соединить всех действующих лиц и события, ими навороченные, в одну кучу. — Куча-мала!

Куча действительно выходила солидной.

Светлана Светина приехала в город к своей подруге по детскому дому с вполне определенной целью. Это было понятно всем сразу. С этой же самой определенной целью, наверняка прибегая к угрозам, шантажу или чему-то еще — а как еще объяснить слезы Тамары, — она увезла девушку из города. При этом Тамара оставила своему мужу письмо, которое можно было считать предсмертным.

Вот тут сразу же возникал отвратительный вопрос. Вернее, два вопроса.

Она что же, знала, что умрет? Или знала, что согрешит, а согрешив, не сможет вернуться обратно?

Дальше…

Они живут какое-то время в этом городе, вместе ходят куда-то. Их видят обитатели улицы Угловой. Потом обе одновременно исчезают. И вот тут снова начиналось…

Светлана Светина, которая по общей версии погибла, странным образом ожила. А вместо нее место в морге заняла никому не известная Тамара.

Что выходит?!

— А выходит вот что. — Стас провел пятерней по лицу, словно пытался прогнать усталое наваждение, вызванное бесконечными спорами и неувязками. — Выходит, что Светка заранее знала о готовящемся убийстве этого Удобного. Мало того, она принимала в подготовке активное участие, но…

Но все они втроем понимали очень четко и отчетливо, что одна она ни за что не смогла бы все это дело провернуть. Ни за что!

Кто-то управлял. Кто-то активно помогал. Кто-то спонсировал всю эту операцию. И этот кто-то очень целеустремленно вовлекал Масютина в эту игру. А как же? Кому-то надо было стать козлом отпущения.

— Их оказалось двое, — выдохнул с горечью Стас. — Твой муж, которому непременно надлежало засветиться и сесть в тюрьму. И моя жена, о которой никто никогда не знал и не узнал бы ни за что, не окажись я таким настойчивым. Все сходится…

— И что же дальше? — Жанна понуро повесила голову, наблюдая за тем, как заношенная почти до дыр кроссовка Вадима чертит на грязном полу ломаные линии. — Что же нам дальше делать?

Она уже причисляла себя к ним, подумать только! К этому парню, что, поймав ее на своей улице, едва не растерзал. К этому угрюмому мужику, которого запросто пожалела бы, поплачься он ей. Они почти команда.

— Нам? Нам, Жанна, нужно теперь хоть из-под земли достать эту суку! Хоть из-под земли!!! Но достать ее надо.

Голос Щукина лишился прежней расслабленной болезненности, в нем теперь слышалось столько ненависти, столько глухого страшного рокота, что Жанна не хотела, да пожалела Светину, где бы та ни скрывалась.

— А сейчас, — продолжил Щукин, поднимаясь с табуретки и заполняя собой все тесное пространство комнаты. — Сейчас нам всем надо отдохнуть и подумать.

— Отдыхать и думать станем вместе или?.. — Жанна не хотела, да напряглась.

Где и как отдыхать, скажите?! В этой конуре?! Или в такой же, но по соседству?!

Она переволновалась, измучилась, устала, и ей сейчас не до того, чтобы о чем-то думать. И так, слава богу, надумано за всех и про все.

— Отдыхать?.. — Щукин вздохнул, потеребил для чего-то воротник своей рубашки, недовольно поморщился и говорит: — Отдыхать ты ступай домой. Завтра мы тебя отыщем. Вадим, надо бы проводить барышню из ваших трущоб, хорошо?

— Без проблем, — живенько отозвался Вадим и тут же нетерпеливо: — Ну а Светку когда начнем искать, а, Стас?

— Светку? А вот завтра и начнем. Не могла она уехать далеко, поверь мне. Не могла! Не за так же она все это дело делала. Факт, не за бесплатно! И не думаю, что кому-то очень хочется этой бродяжке заплатить. Здесь она… Сердцем и всеми кишками чую, что она где-то рядом крутится. И крутиться будет, пока либо мы ее не поймаем, либо заказчик ее не оприходует.

— Как это? — отозвался Вадим.