Большие снега

Голос:

Не вели ходить мне, мати, в лес по ягоду.

Этот черный, словно тать, все подглядывал.

Знаю, ждет он, как намедни, притаясь за углом,

сам-то грубый, будто медный, губы углом.

Только выйду на полянку, где трава зелена,

молча, будто полонянку, бросит наземь меня.

Будет мять, валять, руками ворошить во мне огонь.

И судьба моя, как камень, в омут рухнет, только тронь.

Второй голос:

Слышу, слышу. Полон яду ветер. Ухают сычи.

Мне с тобою нету сладу.
Помолчи!

3

А рассвет занимается остро, дико и голо.
Как пожар разливается рев набата: «Монголы!»

Визг мохнатых наездников, вознесенные пики.

Над сломавшейся песней долгий выкрик: «Калмыки!»

Тянет прелью и чадом, и тяжелым угаром.

Шелест стрел над посадом, выдох горя: «Татары!»

4

И выгнув дугою брови,
губы сведя в судороге,
птицей заполонённой
билась. Чужие руки
вылюбили,
измучили
в крученом
и беспамятном
перегоревшем улье,
роем слепящим занятом.

И, оторвав, сразу

бросили вниз
в бездну.
Где.
Употевший.
Красный.
Дьявол.
Любил.
Невесту.

Запахом пота – плата,

ритм – маята маятника.
Вечная ночь сгладит
вечную боль памяти…

5

И был Бог предан, низвергнут в логово,
раздавлен бредом: Богу – Богово.

Сменила краски белил тоска.

Страна под маской. Страна пуста.

6

Дико.

7

Но в хатах холодных,
где пыль на ухватах,
где бабы голодные
детям не рады;
где боль
мужиков
жжёт и тревожит;
где голод ржаной
пострашней острожного, —
темною ночью
шепотом в ухе
сердце тревожат
смутные слухи.
И мужики
Исчезают в борах.

Ножики – вжик!

Умирает страх.

8

И, к земле склонившись головою,

Говорит мне друг: «Остри свой меч,

Чтоб не даром биться с татарвою,

За святое дело в землю лечь.

А. Блок

И вот оно – первое. Без разбора.
Колота пиками, битая слепо,
через вопящие в небо заборы
с хрипом летит голова человека.

Синие сабли

плещутся, звякают,
кровью залиты
нежные злаки.

Злоба и скорбь.

Злоба – острей.

Тучей падучею —

стаи стрел.

Снова и снова.

Всё начато лишь.

Капельки олова.

Звёздная тишь.

9

Но звезды стекли каплями,
тишь над землей свеся.
Срезан кривой саблей
с небес голубой месяц.

Брат поучает брата:

«Чти боевых богов.
Мало врагам ада,
в оврагах губи врагов!»

Ордой вопящей, разгульной, —

«Алла!» —
(даже ветер сник),
разлив калмыков сутулых
разносит свирепый вскрик;

высверкав воздух наголо

саблями вкривь и вкось,
татары ведут набело
кроваво-алый покос;

вызверившись в оскале

приземистых лошадей,
выкаленною сталью
монголы берут людей…

И белою снежной лавой,

лавиной прямых мечей,
благословленных Лаврой
в чаду молитв и свечей,
струнами вытянув спины,
уши сведя к темени, —
брошены русские клинья
в хаос татарской темени…

10

А потом – тишина.
Стяги.
Луна
в овраге.

11