Читаем Большие снега полностью

Большие снега

За то, что эта жизнь нам удалась,за то, что руки пустоты не знали,за то, что нас любили и встречали,а потому распространяли властьнад бегом звезд, над травами, едвавзошедшими, над музыкой из комнат, —я буду вечно чувствовать и помнитьслова и руки,руки и слова.

Май этого года

Этот месяц был напитанароматом смол и ягод,и сияющим напиткомопрокинут в дебри сада.До отказа переполненодуванчиковым светом,он ворвался в хаос комнат,объявив явленье лета.С ним вошли веселой свитойнастоящие сиреныи сожгли мои обидына густом костре сирени,чтобы дым, клубясь беспечно,повторял, высок и внятен:этот месяц бесконечен,этот месяц непонятен.

* * *

Как Ивиковы журавли, дожди курлычут.Я обрастаю на мелитоской привычек.Как миф, не в силах умереть, сквозь пыль и травы,как скиф, гоню в большую степьстихов оравы.Я никогда их не предам, но злюсь почету —дорогам, людям и годамплатить по счету.

Дацитовые купола

Опять отшельником брожув лесах, раздетых донага,листву ногами ворошу,спускаюсь в низкие лога,в которых за ручьем ручей,а в них, меж темных донных глыб,скользят, как лезвия мечей,седые силуэты рыб.А надо мной встают вдали,ободранные до голав пути сквозь скорлупу Земли,дацитовые купола.Встают, раздвинув рыжий лес,и слышно, как в тиши немойлетят созвездия с небес,шурша над самой головой.Я не ловлю их. Что мне в том?Не в небо ж их бросать опять.Пусть лучше встанут надо мхомкосые столбики опят,а листья, медленно кружась,укажут путь,подскажут срок.Лесов языческую вязья положу на твой порог,чтоб ты забыла темный страхпред сказкой, что, как соль, бела,и вдруг увидела в лесах —дацитовыекупола.

В квартире В. М. Шульмана

И стынут стульябез света днями,и книжный улейтомит томами.Портретов тенина стенах тусклых,в глазах пыль тленаи мнений узких.Скрип половицы,цветок в стакане,и только снится,что каплет в ванне.А на роялесредь старых нотхвостом печалииграет кот.

* * *

Все это так нелепо,все это так забавно —опять уходит лето,забыв сказать о главном.Дождями утешаетсярука эквилибриста,а нежность замещаетсязаснеженностью чистой.Устало удивленныеснуют в миру оконномснежинки, опаленныесиянием иконным.А сумерки столетниерябинами багровыминам возвращают летнеенесказанное слово.

* * *

Этот день глубок и светел,дерева во всю горят,будто кто-то их расцветил,опалил сырой наряд,тронул медленною кистью,а потом решился —мажь!Только запах палых листьевгрустным делает пейзаж.