Большое кино

- Полагаю, мне нет нужды напоминать вам об условиях, на которых я дал согласие на интервью, - самые общие сведения, никаких цитат.

- Можете мне доверять. - Либерти понимающе улыбнулась. - Ни слова о Комиссии по биржам и ценным бумагам.

Рейсом взял с подлокотника кресла портсигар из слоновой кости и предложил ей сигарету - без фильтра, видимо, египетскую.

- Нет, благодарю. - Она вытащила собственную. Он забрал у нее сигарету и по старомодному обычаю прикурил обе.

Журналистка и магнат дружно сделали затяжку.

- Вот, например, хороший вопрос. Охарактеризуйте вашу тетку одним словом.

Он помолчал, прежде чем ответить:

- Китсия - из тех немногих истинных оригиналок, которых осталось так мало. Вот вам и слово: "оригиналка".

- Вы хорошо ладите?

- Перестаньте, мисс Адамс. Вы же с ней встречались, так что прекрасно знаете - поладить с ней невозможно, приходится терпеть. Кстати, как вы ее нашли? Она здорова?

- Для женщины семидесяти двух лет просто отменно здорова. Потрясающее здравомыслие, капризность, уклончивость и...

Либерти отметила, с какой легкостью он перехватывает роль интервьюера.

- Да, могучий характер! Мне трудно себе представить, как моя тетка принимает на Зваре журналистку. Наверное, она заранее решила, что вы у нее в руках. Но как она будет контролировать вас теперь - на расстоянии?

- Полагаю, у нее не возникает сомнений на этот счет либо ей все равно. "Эксцентричность" - вполне подходящее определение. Еще я назвала бы ее искренней. - Говоря это, Либерти внимательно наблюдала за Ренсомом.

- Вот как? Надеюсь, вы не собираетесь публиковать ее интервью в неотредактированном виде?

Либерти постучала себя ручкой по зубам. Неужели он умеет краснеть? Поразительно!

- Я еще не решила. - Пожав плечами, она продолжила:

- Из ваших слов, мистер Рейсом, я делаю заключение, что вы с тетей теперь разговариваете?

- Мы с ней никогда и не ссорились.

- Правда? У меня другие сведения.

- Очень любопытно!..

- Не бойтесь, все хранится вот здесь. - Либерти энергично дотронулась до виска и тут же пожалела об этом, ручка осталась торчать у нее в волосах. Несмотря на старания Либерти ее вытащить, ручка застревала все больше.

Рейсом наклонился и стал ей помогать.

- Если память у вас такая же цепкая, как волосы, то мне действительно нечего опасаться. - Он наконец вытащил ручку и вернул ее гостье.

- Надо же! - Либерти тряхнула головой. - А у вас легкая рука, мистер Рейсом.

- Вам не кажется, что для такого заявления лучше подойдет "Арчер"?

- Подойдет?

- С вами надо держать ухо востро, мисс Адамс.

- Ну что ж, тогда называйте меня Либерти, Арчер. Скажите, что за человек ваша кузина Кит? Все, что я о ней знаю, почерпнуто в старых киношных журналах.

- У нее была нелегкая жизнь.

- Хотела бы я так трудно жить, чтобы в сорок пять лет выглядеть лучше, чем в двадцать пять, стать главой кинокомпании, входящей в первую семерку, и зарабатывать суммы, записываемые семизначными цифрами, да еще покорить одного из самых неотразимых исполнителей главных ролей! Вряд ли ее можно отнести к страдалицам. Хотя, конечно, быть дочерью Китсии Ренсом - тоже непростое дело.

Арчер усмехнулся:

- Да уж, Китсия - скульптор в полном смысле этого слова и крошит людей, как заготовки. Она не заставляла вас позировать?

Либерти вспомнила знакомый голос, и кожа ее покрылась мурашками.

"Стойте спокойно, не дергайтесь. Вы просто тело".

Она встрепенулась:

- Заставляла. Там так жарко, что любая одежда - сущее проклятие. Не знаю, как ей до сих пор удается выжить.

- У нее изменился обмен веществ - организм приспособился к климату. Там нельзя торопиться, иначе перегрева не избежать.

- Судя по всему, вы руководствуетесь собственным опытом. - Либерти терпеливо наблюдала, как он трогает кончиком языка выемку в переднем зубе. Какой она была раньше, Арчер? Вы один из немногих, кто знает ее достаточно давно.

Он вскинул голову, потом ненадолго задумался и наконец заговорил:

- Мой отец и Китсия были сиротами. Сначала они жили в Париже. Отец больше увлекался приращением своего богатства, чем воспитанием десятилетней сестры. Он передавал ее на попечение знакомым, а сам ездил по Ближнему Востоку. В конце концов он переселился на Звар, оставив Китсию в Париже. Каждую весну отец привозил меня туда. Я до сих пор не могу понять, как он умудрился променять Париж на эту пыльную скалу в Персидском заливе.

Либерти пожала плечами:

- Там есть что-то.., какая-то средневековая загадочность.

Я присутствовала на похоронах эмира и убедилась, что в тамошних обитателях причудливым образом сочетаются вялость и хитрость. - Она продолжала наблюдать за собеседником.

- Именно поэтому Раш, мой партнер, так умело с ними обращается. По-моему, он перенял их стиль. Мой отец тоже неплохо находил с ними общий язык. Вряд ли он возражал бы, если бы эмир со своими людьми занял его участок у него на глазах. Мне, во всяком случае, земля была ни к чему.

- А я слышала, что "Рейсом энтерпрайзиз" продала участок эмиру за кругленькую сумму. Но вернемся в Париж, к Китсии...

- Согласен. Моя тетушка когда-то была воплощенной мечтой любого парня.