Большое кино

Либерти заморгала, не в силах сразу привыкнуть к окружающей белизне. Ощущение было такое, будто ее без предупреждения перенесли в снежную зиму, не снабдив солнцезащитными очками.

Арчер Рейсом, восседая, как монумент, за музейным столом с мраморной крышкой, беседовал по телефону и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на гостью. Видимо, это было наказанием за то, что она заставила его ждать. Подойдя к окну. Либерти спокойно ждала, любуясь серовато-зеленым простором среднего Манхэттена. Чтобы полюбоваться таким видом, следовало бы штурмовать крутую гору, а не ехать на лифте.

Она отвернулась от окна и поискала глазами, где бы присесть.

Опустившись на белый диванчик, Либерти вынула блокнот и записала: "Сплошная белизна. Белые вазы с белыми цветами на столах, покрытых белой эмалью, белые мраморные пьедесталы. Совершенно неделовая атмосфера: пионы, нарциссы, жасмин. Не иначе, цветы ему привозят самолетом оттуда, где сейчас весна".

Оторвав глаза от блокнота, она обнаружила, что Рейсом, продолжая разговаривать по телефону, в упор смотрит на нее. В жизни он выглядел гораздо интереснее, чем на фотографиях: волосы цвета начищенного олова, несмываемый загар богача, глаза средиземноморской синевы с длинными черными ресницами. Уголки его губ, приподнимаясь, придавали лицу учтиво-добродушное выражение. Либерти даже подумала, что не возражала бы оказаться с ним в одной постели, - это было бы отнюдь не худшим завершением журналистского задания.

Положив трубку. Рейсом встал.

- Наконец-то!

Выйдя из-за стола и приблизившись почти вплотную, он наклонился к ее руке, а затем придвинул кресло, принявшее его с солидным шипением.

- А ваши волосы не менее пышут огнем, чем ваше перо, мисс Адамс. - Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Один из его передних зубов был с небольшим изъяном, что делало его улыбку весьма сексуальной. Ничего удивительного - иногда магнаты небрежно относятся к своей внешности, как и ко многому другому. Рейсом насмешливо продолжал; - Я рад, что вы до меня добрались.

- Вопреки сопротивлению вашего лифта. - Она очаровательно улыбнулась.

- Мой лифт?

- Он самый. - Либерти развела руками. - Я, конечно, небольшого роста, но если бы не сработала вторая тормозная система, то стала бы еще короче.

Рейсом недоуменно приподнял брови:

- Странно!.. У меня было впечатление, что лифты в этом здании всегда работают безупречно.

- Попробуйте убедить в этом человека, который падал вместе со мной: для него дело кончилось сердечным приступом.

- Сердечный приступ? - Рейсом нахмурился.

- Совершенно верно.

Хозяин офиса заметно посуровел:

- У вас слишком беззаботный вид для женщины, только что выбравшейся из подобного переплета.

Напрасно она завела об этом речь!

- Что вы, просто я все еще в шоке.

- Полагаю, будет нелишне вам напомнить, мисс Адамс, что я не любитель давать интервью. Более того, я не отношусь к поклонникам вашего жанра.

Эта вспышка враждебности застала ее врасплох.

- Я и не причисляла вас к своим поклонникам, - пролепетала она.

- Говоря конкретнее, мне не по душе торговля сплетнями, которой вы занимаетесь. С другой стороны, я рад встрече с вами.

Вид у вас совсем не...

- Не страшный?

Он холодно усмехнулся:

- Во всяком случае, вашу дерзость можно считать данью моде и.., объяснить вашей молодостью. Интересно, как относятся к вашей работе мои глубокоуважаемые родственницы? Честно говоря, я удивлюсь, если хотя бы одна из них согласится дать интервью журналу "Флэш".

Либерти зажмурилась. "Ты должна оставаться учтивой, - напомнила она себе, - даже если собеседник переходит к откровенной грубости".

- Я полагала, сэр, что секретарь поставила вас в известность: данный материал я готовлю не для "Флэш", а для "Метрополитен". Это будет психологический портрет.

Он, конечно, отлично знал, что она выполняет задание "Метрополитен", иначе ее не подпустили бы к нему и на пушечный выстрел.

- Все равно их согласие ставит меня в тупик. Кит не переносит журналистов.

- Идея принадлежит вашей тетке Китсии. У меня впечатление, что сама Кит от нее не в восторге.

Рейсом вздрогнул:

- Идея Китсии? - Голубые глаза потемнели. - Мне трудно в это поверить. - Он долго размышлял, потом вскинул голову. - Что ж, это далеко не первая ее странная выходка. - Он вдруг преисполнился желания общаться. Может быть, перейдем к делу?

- Я благодарна вам за согласие меня принять - последнее время у вас слишком много забот...

Репсом пожал плечами. Вряд ли для него было секретом, что она намекает на статью, появившуюся двумя неделями раньше в "Уолл-стрит джорнел". Некто Гринхауз, крупный чин из Комиссии по биржам и ценным бумагам, сознался, что на протяжении многих лет получал взятки от крупных компаний, и острие его обвинений было направлено именно против "Ренсом энтерпрайзиз".

- Мисс Адамс! - Либерти оторвалась от блокнота. - Вы пришли делать намеки или задавать вопросы? - Он улыбнулся и опустил ресницы, как бы давая понять, что сейчас начнет зевать от скуки.

- Ах да, вопросы! У меня заготовлен целый список, мистер Рейсом. - Она включила диктофон.