Большое кино

Имея дело с Мадлон, надо было запасаться терпением.

,. - Норману достается ото всех. Читатель ждет разоблачений. Наверное, то, что сделала я, окажется для вас неожиданным. А неожиданность так же щекочет нервы, как и жестокость.

- Как жаль, милочка, что ты меня бросила! Зачем ломиться в открытые двери? Заруби себе на носу: репортеру ничего не стоит растерять популярность. - Она постучала ногтем по пачке листов. - Меня ждет разочарование?

- Не из каждой метафоры в статье торчит уязвленное мужское достоинство Нормана, но чтение все равно весьма и весьма сексуальное. Так что заказывайте свою яичницу по-флорентийски и не волнуйтесь.

Мясистые плечи Мадлон слегка поникли.

- Кстати, о сексе. По твоему виду не скажешь, что ты отвыкла им заниматься. - Она щелкнула пальцами и заказала подбежавшему официанту яичницу по-флорентийски на двоих. - А теперь... - она наклонилась вперед и закурила, - я хочу мяса.

- Мяса, Мэдди? Чего нет, того нет. Теперь люди не откровенничают со мной, как бывало прежде.

- С тобой они всегда откровенны - ты ведь вылитый ангелочек с виду. Это - твое главное достоинство. Порадуй меня последними сплетнями о Кит Рейсом и этом здоровяке Брендане Марше!

Либерти пожала плечами:

- Я знаю не больше, чем пишут в газетах.

- Но ведь это ты пишешь о Кит Рейсом для "Метрополитен"?

- До нее не так легко достучаться. Я названиваю ей уже три недели, и все без толку.

- Позор, ангел мой! - Мадлон хлопнула ладонью по столу так, что зазвенела посуда. - Когда ты получила заказ? Кажется, ты должна сдавать материал уже на следующей неделе. Что-то ты не слишком расторопна.

- Дело не в этом. Вы ведь знаете, что Кит Рейсом не дает интервью.

- "Позорному столбу" - нет. Но почему бы не поговорить по душам с "Метрополитен"? Раз Френни Коппола может общаться с "Нью-Йоркером", значит. Кит Ренсом не должна отказывать "Метрополитен", поверь старушке на слово.

Либерти нахохлилась.

- Кстати, ты добралась до ее мамаши? - Мадлон налегла мощной грудью на стол. - Как мне стало известно, ты шлялась невесть где, потому и запоздала с Норманом.

- Я три недели назад вернулась с Ближнего Востока.

- Тогда нечего таращить на меня свои фиалковые глазки.

Какая она? Разве это не живая легенда? Правда, что у нее одна грудь? Говорят, вторую она сама себе оттяпала, как амазонка.

Если хочешь знать мое мнение - это уж слишком.

- Она рассказала мне изумительную историю - это все, чем я могу пока с вами поделиться. Ничего лучше я в жизни не слышала!

Мадлон округлила глаза:

- Разве ты не собираешься посвятить меня в подробности?

- Поймите, Мад, дело не в недоверии. Просто материал еще сырой...

- Но блюдо уже выпекается?

- Доходит в духовке, - уточнила Либерти с улыбкой.

- Как это вкусно - Китсия Рейсом на блюдечке!

Либерти возмущенно замахала руками:

- Она тут ни при чем!

- Дорогая, готовить надо разнообразно.

- Она серьезная художница. Ей уже семьдесят два года, и ей наплевать, что о ней подумают. Кстати, она произносит свое имя как "Киси".

- Киси-сиси... Лучше не испытывай мое терпение!

***

Спустя два часа, с непереваренной яичницей по-флорентийски в желудке. Либерти неслась по Пятой авеню на следующую встречу, приближаясь к бронзовому прямоугольнику "Рейсом энтерпрайзиз", восемьдесят три этажа которого, ввинчиваясь в небо, поражали даже бывалых Нью-Йоркцев. Теперь ей предстояло взять интервью у человека, создавшего все это, - Арчера Джеймса Ренсома. В полированном фасаде отражалась малютка с копной темно-рыжих волос, в красных туфельках на высоких каблуках, бледно-лиловых замшевых джинсах и такой же куртке. Стыдиться было как будто нечего.

У входа она столкнулась с двумя мужчинами в дорогих костюмах, ожесточенно спорившими о чем-то. Одного можно было с некоторой натяжкой назвать красавчиком, другой был низкорослый, тяжеловесный, с большой головой и челюстями бультерьера. Пока она проскальзывала во вращающуюся дверь, они молча, оценивающе смотрели на нее. Либерти сделала вид, что их внимание ничего для нее не значит, и они возобновили перепалку. В вестибюле она купила последний номер "Флэш" со своей статьей о новом кинофильме "Домино" и заодно спросила у киоскера, есть ли у него "Кэмел".

- Прости, рыженькая, кончились. - Он смерил ее взглядом. - С такими грудками неплохо бы позаботиться о своем здоровье.

Либерти очаровательно улыбнулась:

- Попридержи язык, а то лишишься его навсегда!

Попросив вдобавок к журналу леденцы. Либерти двинулась к лифту и тут услышала за спиной чьи-то шаги. Обернувшись, она увидела недавних спорщиков. Теперь они учтиво улыбались. Как только двери лифта открылись, Без Пяти Минут Красавчик щелкнул длинными белыми пальцами.

- Черт, забыл! Езжай один, Тони. Увидимся.

Низкорослый вошел в лифт вместе с Либерти. Она нетерпеливо покосилась на часы. Три минуты одиннадцатого. Встреча в пентхаузе была назначена ровно на десять.

Низкорослый откровенно пялился на нее, и Либерти всем своим видом изобразила безразличие. Отчего это все мужчины считают, что малышки - их достояние? Она уставилась на горящий значок "X", обозначавший экспресс между первым и пятидесятым этажами.