Большое кино

- Вы хотите сказать, что зритель станет относиться к нему плохо, когда выяснится, что он положил глаз на подружку сына?

- Отчасти. В книге Джадд не антигерой, а жертва насилия.

Но вот в фильме... При таком сценарии ни один актер не сможет сыграть его симпатичным. - Ожидая ответа. Кит пригубила бренди.

- Не знаю, правильно ли я вас понял, - задумчиво произнес Брендан. По-вашему, фильм "Последний шанс" выиграет, а Джадд получится симпатичнее, если в конце не произойдет сыноубийства?

- Я не говорю, что мы должны переделывать конец. - Кит вздохнула. Просто любопытно, как вы собираетесь вызвать у зрителя симпатию к себе, убийце, а не к Лейси или ее убитому возлюбленному. Как заставите их поверить в такую реплику:

"Мой бедный, жалкий сын, моя кровь! Разве ты не знаешь, что время не властно над..."

Брендан вскочил и навис над ней, так что ее взгляд уперся в пуговицу его рубашки.

- Но там же по-другому: "Мой сын, моя чертова кровь!

Неужто ты считаешь, что время способно меня принизить?" - Он выразительно положил ладонь себе на ширинку.

Кит усмехнулась:

- Я вижу, вы успели выучить роль наизусть, но это еще не решает проблемы.

- Ладно, милая. Существует единственный способ вам доказать... - Он рывком поставил Кит на ноги. - Стойте здесь.

Вы - мой сын. Не двигайтесь!

Кит безмолвно повиновалась его приказу, а он быстро вышел во двор, откуда до нее донеслись шаги, бормотание, вздохи.

Через несколько секунд в кабинет вернулся совсем другой Брендан. Прежняя атлетическая подтянутость исчезла, рубаха вылезала из мешковатых штанов, лицо покрылось потом, а волосы торчали во все стороны. Теперь этот человек выглядел так, будто только что выл на луну.

***

Спустя два часа Кит покинула дом Скотта, унося с собой видеозапись неожиданного экспромта. Скотт бросил своих гостей вовсе не для того, чтобы развлечь подружку: заняв позицию позади двухстороннего зеркала, висевшего над камином, он засиял происходившее в кабинете на пленку.

В тот же вечер Арчер получил от Кит ответный телекс:

"Высылаю кассету с кинопробой. Марш и Джадд Хайнс - одно лицо".

***

Когда погас экран и зажегся свет, Кит с удивлением увидела на винтовой лестнице спину Арчера. Черт бы его побрал!

Сьюзен Шалтебрандт присела перед ней на корточки и потрогала холодной ладонью ее лоб.

- Не принимайте это на свой счет, дорогая. У него очень важное совещание. Он просил меня поблагодарить вас от его имени за просмотр и передать, что он в кратчайший срок уведомит вас о своем решении по поводу "Последнего шанса". Кит, милочка, возьмите платок. Это разница во, времени, со мной тоже всегда так. Просто вы плохо ее переносите.

Кит высморкалась.

- Дело не в разнице, Сьюзи, а в "Последнем шансе". Вы даже не представляете, до чего это слезливая вещь - тут не обойдешься и коробкой платков...

Глава 2

Мадлон Уикс, редактор текстовой части журнала "Флэш", сидела за столиком ресторана со своей лучшей журналисткой Либерти Адамс. Мадлон было под шестьдесят, она вдовствовала, пользовалась самыми дорогими духами, жила в "Плаза" и неизменно завтракала в Зале короля Эдуарда, поэтому Либерти не удивлялась, что она воспринимает всех официантов как слуг, приставленных к ней лично. Поманив одного унизанным кольцами пальцем, Мадлон попросила:

- Будьте добры кофе, Томас. Для старушки и ее маленькой гостьи.

- Маленькая гостья обойдется без кофе, Мад.

По ее милости Либерти уже и так полночи пила кофе. Еще одна чашка - и она не выдержит.

- Что ж, тогда кофе и чай. - Мадлон повернула к Либерти свое широкое лицо, покрытое густым слоем пудры:

- Как поживаешь, ангел мой? Прекрасно выглядишь! Я всегда говорила, что тебе к лицу скромные наряды. Очень мило с твоей стороны, что ты нанесла старушке столь ранний визит. Ну, где подноготная Нормана Мейлера?

Либерти с замиранием сердца подала ей все тридцать две страницы просроченного задания, которые Мадлон положила текстом вниз не читая.

- Ты это отдаешь или предлагаешь?

Либерти зарделась и потупила взор.

- Постараюсь предложить что-нибудь пооригинальнее.

Мадлон нахмурилась и поддела край листа кроваво-красным ногтем.

- Я плачу тебе не за оригинальность, ангел мой, а за то, что у тебя лучше всего получается: за подноготную красавчиков, вытянутую элегантно и бескровно. - Она взяла принесенный ей кофе и изящно поднесла чашку к губам.

"Кровь!" - подумала Либерти и тяжело вздохнула. Ей не в чем было винить Мадлон: в конце концов, та привила ей вкус к жареным фактам, когда она была сначала студенткой, а потом секретарем во "Флэш". Семь лет назад она превратила пуританскую рубрику "Новости о знаменитостях" в самый разнузданный отдел сплетен. Эмблемой рубрики стал позорный столб; ответы красавчиков на вопросы, которые больше никто не посмел бы им задать, взахлеб читала вся страна.

Однако девять месяцев назад Либерти внезапно почувствовала непреодолимое отвращение ко всему этому и перешла на свободные хлеба. Она питала надежду начать карьеру заново, но оказалось, что не так-то легко разделаться со сложившейся репутацией - равно как и с привычками, приобретенными в журнале.