Большое небо

У Роды была тема с ракушками. Крупные завитые в ванных, плоские раковины гребешков вместо мыльниц, ветроловки из раковин береговых улиток и крепидулид. Энди не отличал литорину от мидии. Подстилки на столах в столовой дорогие, на каждой ракушки, намалеваны в классическом стиле. Вполне уместно смотрелись бы в Помпеях. Посреди каждого стола красовалась крупная раковина. Рода самолично обклеила ракушками основания ламп из «Икеи». Энди считал, что Рода перегибает палку, но она прямо зациклилась на этих раковинах. В «ТК Макс» в «Метроцентре» Гейтсхеда нашла шторки для душа с ракушками (сойдет за скороговорочку) и теперь подумывала заказать полотенца с вышитым логотипом гостиницы – ракушка над переплетенными буквами «СС». Энди переживал из-за нацистских подтекстов. Рода, сама по натуре отчасти штурмовик, считала, что он больно чувствительный – в чем Энди упрекали редко.

Он познакомился с Родой десять лет назад, когда она явилась к нему в агентство бронировать тур для одиноких на Фуэртевентуру. В городе была проездом – каталась по командировкам, работала на одну фармацевтическую компанию – и смотрелась грозно во многих смыслах, не в последнюю очередь габаритами. Носила тугой серый брючный костюм, сидевший на ней плохо (на ум внезапно приходило слово «круп»), и куталась в удушающую дымку «Диор Пуазон» и лака для волос «Элнетт». Забронировав ей тур и забрав депозит, Энди сказал:

– Такая роскошная женщина не должна быть одна.

Рода пренебрежительно рассмеялась, как некогда девчонки у Энди в школе. Подхватила тяжеленный черный саквояж с образцами и забралась в служебную машину. Однако наживка, видимо, сработала, потому что год спустя они уже проводили медовый месяц в гостинице на Крите, на что Энди получил огромную скидку.

Рода жила тогда в Лутоне («дыра дырой»), но родилась в Файли и с облегчением возвратилась на восточное побережье. Магнетическое притяжение севера.

– Как лосось на нересте, – говорила Рода. – Только я нереститься не собираюсь. Боже упаси.

У обоих это был второй брак, и детей Рода не хотела.

– Вообще-то, я думаю, поезд уже ушел, – говорила она без малейшего намека на сожаление.

Энди размышлял порой, каково быть отцом – видеть, как твоя ДНК расцветает в ребенке. Но с другой стороны, может, миру и на благо, что второго Энди Брэгга в нем не завелось.

Вместо ребенка у них была собака, ньюфаундленд Лотти ростом с пони: ее фотография висела на веб-сайте, как будто псина – один из плюсов гостиницы, но к гостям Лотти была стоически равнодушна. Энди и Рода проецировали на нее всевозможные эмоции, хотя выражение собачьей морды – эдакое непоколебимое бесстрастие – никогда не менялось. Энди считал, Лотти самое место за покерным столом. У нее была привычка перегораживать дорогу, точно крупный и безучастный предмет мебели. Лотти и Роду кое-что роднило.

Рода точно знала, чего хочет, – одно из лучших ее качеств. И одно из худших, ясен пень. За успех «Спрута и сердцевидки» она готова была бороться – хоть накачивать проезжающих путников наркотой и заволакивать через порог. Прямо тигрица на охоте, думал Энди.

Когда он добрался до дома, парадная дверь была заперта – постояльцам выдавались ключи. Свой ключ Энди искал несколько минут, а по пьяни угодил им в замочную скважину отнюдь не с первой попытки. Он бы ни за что на свете не стал звонить и выдергивать Роду из постели – с недосыпа она свирепела. Я жаворонок, я не сова, говорила она. Роде до жаворонка – как до Китая раком.

Проникнуть внутрь Энди в конце концов удалось – в процессе он, правда, споткнулся о гигантскую раковину лямбиса, подпиравшую дверь прихожей.

Он миновал открытую дверь столовой, где уже было опрятно накрыто к завтраку. Крошечные баночки джемов и кетчупа – дорого, деньги на ветер, но, видимо, из таких вот штук и складывается «люкс». Высокий сезон, а заняты всего три спальни из семи. Поразительно, на что способен один-единственный негативный отзыв на TripAdvisor.

Пришлось огибать Лотти, крепко дрыхнувшую на площадке, после чего Энди на цыпочках поднялся на чердак, служивший офисом «Экзотическому путешествию». Постоял на пороге, послушал, не ворочается ли Рода в спальне внизу. Включил компьютер. Залогинился. На всем чердаке светился только экран, и Энди долго-долго смотрел в него, а затем вбил адрес сайта. «Гуглом» такие сайты не ищутся.

Украдкой куря на пороге, Кристал услышала, как на дорожку сворачивает машина. Сощурилась во тьму, сердце испуганно екнуло. Опять серебристый «БМВ»?

Вспыхнули лампочки датчика движения вдоль дорожки – подъезжало всего-навсего местное такси, Томми возвращался домой из «Бельведера».

– Елки, – буркнула Кристал, растирая сигарету подошвой.

Прыснула в рот освежителем, застыла на пороге в позе, больше уместной на подиуме, а когда Томми вылез из машины, сказала:

– Привет, милый. Хороший был день?

– Ага, отличный, – ответил Томми Холройд. – Выбил альбатроса.

Кристал нахмурилась. На ум не приходил сценарий, в котором из этого получился бы отличный день, особенно для альбатроса, но она сказала: