Большое небо

– Он был членом моего гольф-клуба, но задолго до того, как я вступил.

– Это какой гольф-клуб?

– «Бельведер».

Шотландка записывала за ним в блокнот каждое слово. Почему-то от этого Винс стал угрызаться еще сильнее. «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас», – подумал он. Шотландка шла по списку, аккуратно фиксировала его ответы напротив вопросов. Другая, нешотландка, вдобавок стенографировала. У нее, наверное, выходит описательнее. («Он осторожно ответил „да“» или «Он сказал, что не знает, но глаза бегали».) Винс тут прямо как на устном экзамене.

– А имя Майкл, он же Мик Кармоди вы слышали?

– Да. Опять же, все слышали.

– Все?

– Ну-у…

– Вы когда-нибудь встречались с Майклом Кармоди?

– Нет.

– В гольф-клубе «Бельведер» тоже нет?

– Нет. Он в тюрьме.

– Это правда. А Эндрю Брэгг? Слышали такое имя?

– Энди? – (Как можно упоминать Энди в одном ряду с Кармоди и Бассани?) – Я с ним играю в гольф. В «Бельведере».

– В гольф-клубе «Бельведер»?

– Да.

– Вы друзья? – вкрадчиво спросила шотландка.

– Ну, не по-честному друзья.

– А какие тогда? – озадачилась нешотландка.

– Друзья по гольфу.

– То есть вне «Бельведера» вы с ним не видитесь?

– Ну, вижусь, – признал Винс.

– То есть не просто друзья по гольфу. А Томас, он же Томми Холройд? Слышали о нем?

В горле пересыхало, голос срывался на писк. Бассани и Кармоди – дело о половых преступлениях. При чем здесь Томми и Энди? Что за бред, они не такие. Ох, милый боженька, подумал Винс, они что – под меня копают? Винс бы ни за что. Нутро окатило ледяным водопадом страха. Он ни с кем никогда так не поступал! Кто про него такое скажет? Может, Венди – в отместку за то, что на ней женился.

– Я ничего не сделал, – сказал Винс.

– Вы – ничего, мистер Айвс, – успокоила шотландка, потому что Винс в ажитации вскочил. Дальше бы расхаживал, будь ему где расхаживать. – Сядьте, пожалуйста, – посоветовала шотландка. – Итак. Томас Холройд?

– Да. В «Бельведере». Томми – член клуба. Мы вместе играем.

– В гольф-клубе «Бельведер»?

– Да.

– С мистером Брэггом?

– Да.

– Который друг по гольфу?

– Да.

– А дома у мистера Холройда вы бывали? – спросила шотландка, сверившись с записями. – В «Гавани»? – Задавая вопрос, она склоняла голову набок, как птичка. Воробышек.

– В «Горней гавани», – поправил Винс. – Не раз.

– Скажите, а когда вы бывали в доме у мистера Холройда – в «Горней гавани», – там были другие люди?

– Как правило.

– Мистер Брэгг был?

– Как правило.

– Мистер Бассани?

– Нет.

– Мистер Кармоди?

– Нет, я же говорю. Я с ним незнаком. Он был еще до меня.

Винса замутило. Долго еще будет продолжаться этот катехизис? Что они у него выпытывают?

– Почти закончили, мистер Айвс, – сказала шотландка, словно прочтя его мысли. И улыбнулась сочувственно. Как стоматологическая медсестра при удалении нерва.

– Когда вы бывали у мистера Холройда, – продолжала та, что без шотландского акцента, – кто еще там бывал? В любые разы? Можете назвать?

– Ну, жена Томми, Кристал. Его сын Гарри. Энди – Энди Брэгг – и его жена Рода. Туда куча народу в гости ходит – выпить на Рождество, была вечеринка в Ночь Гая Фокса и на день рождения Томми. И вечеринка на воде.

– В смысле – на воде? На берегу?

– Нет, в бассейне. У них дома бассейн с подогревом, в подвале выкопали. Томми построил, когда купил дом. Это на день рождения Кристал было.

Томми тогда жарил барбекю во дворе, в бассейн не заходил.

– Так и не научился плавать, – сказала Кристал. – По-моему, он побаивается воды. Его… как это? Ахиллесова пята. У греков было, – пояснила она. – Такой миф. Мне Гарри рассказывал.

С Винсом она разговаривала в одном бикини, и сосредоточиться на греческих мифах было затруднительно. Кристал и сама была как греческий миф – статная белокурая богиня, ненароком сошедшая с Олимпа. Винса накрывало при одной мысли о Кристал – как она двигалась сквозь воду великолепным баттерфляем.

От воспоминания о Кристал в бикини Винс покраснел, от слова «баттерфляй» покраснел еще гуще и запсиховал, что детективы заметили. Обе синхронно склонили головы по-птичьи и воззрились на него с любопытством.

– Барбекю в саду, – сказал Винс. – Стейки, бургеры. Курица. Отбивные, – упавшим голосом прибавил он.

Чтобы прекратить этот переучет в мясной лавке, потребовалось усилие. Шотландка конспектировала дословно – будто список покупок составляла.

– А еще кто? Кого вы встречали в доме? В «Горней гавани»?

– Кучу народа. Эллерман – он продуктовый оптовик, Пит Робинсон – управляет большим отелем на набережной. Всяких людей. Какой-то член муниципального совета – Брук, кажется. Какой-то соцработник. А, и Стив Меллорс. Стивен Меллорс. Он юрист, занимается моим разводом, иногда играет с нами в «Бельведере».

– В гольф-клубе «Бельведер»?

– Да.

– И он ваш?..

– Юрист. Он мой юрист. И друг.

– Друг? – переспросила нешотландка.

– Мы вместе учились в школе.

– То есть по-честному друг?

– Школьный друг, – пробормотал Винс. Чувствуя себя распоследним идиотом.

– То есть вы давно знакомы?

– Да.

– А еще кто? На этих вечеринках? Там еще кто-то был связан с юриспруденцией?