Большое небо

Ни Ронни, ни Реджи от такого зрелища не дрогнули. У обеих на редкость крепкие нервы – подобные вещи их не пронимали. Никаких бледных полотен. Женщина была мертва до крайности, но Ронни все равно присела и поискала пульс на шее.

– Чтоб уж наверняка. Вдруг спросят. Орудия не видно? – спросила она.

Реджи оглядела газон и пошла к опрятному скучному бордюру. Ронни догнала ее и сказала:

– Ух ты, – увидев среди унылых грунтовых культур окровавленную клюшку для гольфа.

К клюшке прилип осколок черепа и кусочек серого мозгового фарша.

А потом, не успели они выпалить «неопровержимая улика», вломилась кавалерия. Патрульные, фельдшеры, отдел особо тяжких, судмедэксперт, криминалисты, полный набор. Кое-кого Реджи узнала – пару полицейских и детектива-инспектора Марриот, с которой они уже встречались, – она сказала, что она тут старший следователь.

– Ох батюшки, – сказала детектив-инспектор, надвигаясь на них танком, – да это же близнецы Крей.

– А, вот и Толстый Контролер[58], – шепнула Реджи.

Детектив-инспектор была из тех женщин, что вовсю пользуются своим весом, а недостатка в весе у нее не было. Внутри ее поместились бы одновременно и Ронни, и Реджи и небось еще хватило бы места младшей сестре Ронни Доминике.

– Вы только «Главного подозреваемого»[59] мне тут не разводите, – сказала детектив-инспектор Марриот. – И можете валить, взрослые уже на месте.

Обе слегка пали духом. Так близко подошли к расследованию убийства. И остались так далеко. Детектив-инспектор Марриот потребовала письменный рапорт о том, что они делали до ее приезда, поэтому они отбыли, припарковались на Эспланаде и составили рапорт на айпаде Ронни.

– Между прочим, раньше у Джимми Сэвила была здесь квартира, – сказала Реджи.

– В аду сейчас, наверное, не протолкнуться, – сказала Ронни.

– Еще одному местечко всегда найдется.

Они уехали с места преступления еще до того, как произошло опознание, и это бесило.

– Наверняка же хозяйка, мисс Истон? К которой Пучок приехал? – рассудила Реджи.

– Узнается, я думаю, – сказала Ронни.

Когда они показали Марриот клюшку, детектив-инспектор воззрилась на нее задумчиво, а затем вопросила в пространство:

– Это у нас что? Паттер?

– «Мы прибыли на место в десять часов двадцать две минуты, – зачитала Ронни с айпада, – и увидели мистера Лео Паркера, который дожидался нас на месте». А второго как звали? В фургоне сидел. Я не записала.

Реджи заглянула в блокнот:

– Оуэн. Оуэн Уоттс.

Едва приехав, Ронни в недоумении уставилась на вывеску, прибитую к калитке. Вопросительно задрала бровь.

– Ты вслух произнеси, – посоветовала Реджи.

– «Сой-де-ти-так», – по слогам прочла Ронни. Снизошло озарение. – А. Фигня какая-то, нет?

– Да. Фигня, – согласилась Реджи.

Сейчас в животе у нее урчало, точно поезд приближался.

– Закончим следующий пункт в списке и можем пообедать, – сказала Ронни.

Реджи снова заглянула в блокнот.

– «Да, список небольшой», – сказала она.

– Чё?

– Гилберт и Салливан[60]. Не парься. Следующий пункт – мистер Винсент Айвс, насельник Фрайаргейта.

– В смысле уголовник?

– В смысле он там живет.

Последняя капля

– Мистер Айвс? Мистер Винсент Айвс? Я детектив-констебль Ронни Дибицки, а это моя коллега, детектив-констебль Реджи Дич. Можно войти?

Винс их впустил, предложил чаю.

– Или кофе, но у меня, боюсь, только растворимый, – покаянно прибавил он (кофеварка «Крупс» с помолом зерен осталась под опекой Венди).

– Очень любезно, – сказала та, что с шотландским акцентом, – но не надо, спасибо.

Он чем-то заслужил визит полиции? Навскидку Винс ничего такого не припоминал, но не удивился бы. В своем нынешнем невнятном кризисе он неотступно мучился смутными угрызениями совести. Винс огляделся, посмотрел на квартиру глазами детективов. Убогое неряшливое жилище – что ничуть не отражалось на стоимости аренды.

– Простите, – сказал он. – У меня тут немножко неубрано.

– Присядем? – предложила та, что без шотландского акцента.

– Извините. Конечно.

Он сгреб с дивана какие-то бумаги, ладонью смел крошки, указал на диван – какой-то Уолтер Рэли, право слово, будто плащом лужу застелил[61]. Дурак дураком – впрочем, они, кажется, не заметили. Сели, чинно скрестили лодыжки, взяли блокноты наизготовку. Прилежные шестиклассницы готовятся к школьному докладу.

– Я что-то натворил? – спросил Винс.

– Нет-нет. Все в порядке, не волнуйтесь, – сказала та, что не шотландка. Имена обеих Винс уже забыл. – Вас никто ни в чем не подозревает. Мы подняли давнее дело, это просто плановая беседа. Мы проверяем ряд лиц и хотим задать вам несколько вопросов, если вы не против. Мы пытаемся достроить картину, заполнить лакуны. Примерно как пазл собирать. Ваше имя упомянули…

– Кто? Кто упомянул мое имя?

– Простите, сэр. Мы не вправе раскрывать. Ничего? Сможете ответить на вопросы?

– Да, – опасливо сказал Винс.

– Первый вопрос: вы слышали имя Антонио, он же Тони Бассани? – спросила шотландка.

– Да. Кто его не слышал?

Об этом и говорили Томми с Энди? Что Кармоди «выдаст имена»? Но не мое же имя, подумал Винс.

– Вы когда-нибудь встречались с мистером Бассани?