Большое небо

Лишь когда Джексон предложил подвезти Винса Айвса домой (настоял даже, на случай если тот решит опять заглянуть на утесы), Винс, уже пристегиваясь в машине, сказал:

– Моя жена сегодня умерла.

– Сегодня? Которая с вами разводится?

– Она, да.

– Господи, Винс, соболезную ужасно.

Кажется, они добрались до истинной причины – вот с чего мужик решил прыгнуть с верхотуры. Рак, предположил Джексон, или несчастный случай – ан нет.

– Убита.

– Убита? – эхом переспросил Джексон; серые клеточки встали по стойке смирно. Все-таки он когда-то был полицейским.

– Да. Убита. Просто вслух сказать – уже абсурд.

– И вы ее не убивали?

(Уточнить-то надо.)

– Нет.

– Как ее убили? Вы знаете?

– В полиции сказали, забита клюшкой для гольфа.

– Господи боже. Кровавое дело, – отметил Джексон.

Не говоря уж о том, что личное. Хотя он видал и похуже. («А ты сколько трупов видел? Ну, типа за всю жизнь?»)

– Я играю в гольф, – сказал Винс. – Полиция очень заинтересовалась.

Крикет – ладно, а вот гольф для Джексона – вообще загадка. Он бы судьбу вселенной поставил на то, что никогда в жизни в гольф играть не будет. Он даже не бывал на поле для гольфа – только один раз, детективом в Кембридже, когда нашли труп на неровном участке поля «Гог-Магог». (Есть ли на свете поле для гольфа, названное нелепее?)

– В гольф кто только не играет, – сказал Джексон Винсу. – И от этого не начинают убивать. Ну, как правило.

Винс Айвс играл в гольф, его жена убита клюшкой для гольфа, следовательно, Винс Айвс убил свою жену. Как-то это называется… логическая ошибка? (Или Джексон сочиняет? Серые клеточки крепко задумались, но – какой сюрприз, ага, – ничего не придумали.)

– А ваши клюшки где, Винс?

– Можно мы поедем? Я весь день только и делаю, что отвечаю на вопросы.

– Лады.

– Господи, я вспомнил, – сказал Винс. – У меня был паттер, лишний, лежал в гараже. Я с ним на газоне тренировался. Венди это ненавидела. Удивительно, что не поставила табличку «По газону не ходить». – Он вздохнул. – Наверняка вся клюшка в моих отпечатках.

– Наверняка.

Выехали они уже по темноте. Джексон намотал столько миль туда-сюда по А171, что уже выучил этот асфальт до последнего дюйма. Как-то без толку возвращаться домой – с утра пораньше опять ехать, забирать Натана и взваливать на себя бремя родительства. Заночевать в «Краун-Спа»? Можно лечь у Джулии в номере на полу. Может, она его даже в кровать пустит. Хорошая идея? Плохая? Прилив или отлив? Да черт его знает.

Джексон предложил довезти Винса до квартиры, но где-то в глуши переулков тот сказал:

– Не, давайте здесь. Сойдет и так. – Угрюмо хмыкнул, а Джексон не понял, что смешного.

Джексон позвонил Джулии из-под дверей «Краун», но ее сонный отклик особых надежд не внушил («Джексон, отстань»), и он хотел было устало отправиться в обратный путь, но тут вспыхнул экран телефона. Джексон решил, что она передумала, однако она сообщила только, что Натан отбыл ночевать к однокласснику, чья семья разбила лагерь на природе неподалеку, но не мог бы Джексон все равно забрать Дидону?

– Я поднимусь, – сказал он, но Джулия ответила:

– Нет, я спущусь, – и поди пойми, что это значит. Она там не одна? Или боится, что, узрев Джексона вблизи своей постели, уступит великой страсти и падет ему в объятья? Ага, как же.

Она вышла в тихий вестибюль босиком, всклокоченная и в пижаме до того древней, что Джексон помнил ее по временам, когда еще был с Джулией. Обольщать не расположена.

– На, – сказала она, вручая ему собачий поводок с собакой на конце. И ретировалась, сонно сказала: – Спокночи, – и зашлепала вверх по лестнице.

(– Ты когда последний раз спал женщину? – осведомилась Татьяна пару дней назад. – Настоящую женщину?

Джексон воспользовался правом хранить молчание.)

– Мы с тобой хвосты поджали, да? – сказал он Дидоне в зеркало заднего вида, отъезжая от гостиницы, но Дидона уже спала.

Итак, Джексон получил собаку, а мальчика не получил и сам удивился, до чего расстроен его отсутствием.

Он выпил кофе, проверил телефон и обнаружил, что Сэм Тиллинг прислал номер «пежо». Все отлично читается, и Джексон отправил в Инспекцию автотранспорта запрос сведений о владельце. Скорого ответа он не ожидал. Позвонил Сэму и поблагодарил.

– Как там Гэри и Кёрсти?

– Те же яйца, – ответил Сэм. – Вчера – буррито с курицей в «Олл-бар-уан» на Грик-стрит.

– Фото есть?

– Ага. Послал миссис Рулькин. Передавала тебе привет.

– Так держать. Закончишь – куплю тебе леденец.

– Ха. Точка. Ха.

В доказательство мужниной неверности Пенни Рулькин собрала гигантское досье. Потому что Ее Надоумил Иисус? Вряд ли, но об этом рассуждать не Джексону. Обманутые жены – сами себе закон. Вдобавок они оплачивают счета и не подпускают голодных волков к дверям.

(– Тебе никогда не приходило в голову, что волк здесь ты? – спросила Джулия.

– Ага, одинокий, – сказал Джексон.

– Я знаю, что тебе приятно так думать, но в одиноком волке ничего героического нет. Одинокий волк просто одинок.)