Большое путешествие Малышки

...То, что она увидела там, ее ошеломило и ослепило одновременно. Сияли светильники, бесчисленно отраженные в сверкающих зеркалах. Благоухали цветы в кадках, благоухали искусственные цветы, обильно окрашенные изысканными ароматами, били фонтаны и фонтанчики, бежали по японским садикам немецкие гномики, а в ресторане и многочисленных барах и кафе играла музыка и весело толпились посетители. На какой-то момент Малышка замерла в неподвижности, а потом медленно, стараясь быть незаметной, как если бы она стала жучком или еще каким-нибудь другим робким насекомым, стала продвигаться к лестнице, стараясь не думать, что ее фигура в старой куртке-штормовке множество раз отражается в сверкающих зеркалах. Тут к ней подскочил какой-то детина в смокинге, с лицом, похожим на утюг, и зашипел довольно-таки злобно:

- Кто такая? Что надо? Не видишь, что ли... Люди кушают, отдыхают!

- Я из литературной части, - сказала Малышка. - Я иду к Главному режиссеру.

- Не знаю такую. Здесь люди кушают, - и детина ухватил Малышку под руку и потащил к выходу.

Он был настолько сильнее, что Малышка даже не сопротивлялась. И ее бы, конечно, вот так, запросто, как жучка или какое-то другое насекомое, выбросили бы из Театра, если бы следом не метнулась высокая женщина в меховой горжетке.

- Отпустите ее! Она со мной! - закричала женщина.

Конечно, это была Лизочка.

"Нет! Дружба - бессмертна! - думала Малышка, пока шла за Лизочкой в ресторан. - Не прав был когда-то Иван Семенович Козловский. Дружба бессмертна! Даже если ее цветы вянут, где-то в земле остаются ее глубокие корни".

После жареной картошки, которую она ела с актерами, Малышка была уже не голодна и пила только кофе, зато Лизочка позволила себе основательный обед, предварительно выставив перед собой несколько баночек с "поглотителем жира". На самом деле, она похудела и была уже почти стройной, но лицо ее при этом очень обвисло, и Малышка даже заметила, что у ушей ее кожа стянута маленькими прищепками. Зато голубые, небесного цвета глаза были по-прежнему прелестны и смотрели на Малышку с самым искренним расположением.

Жизнь Лизочки перешла на другой виток, и это было, конечно, видно и по ее меховой горжетке и даже по тем уверенным жестам, с которыми она доставала кошелек и подзывала официанта. С другой же стороны, все осталось по-прежнему, потому что ее продолжала третировать Анжела Босячная. Пока, бессвязно и захлебываясь, давясь обидой и между словами глотая пищу, Лизочка рассказывала Малышке про свою жизнь, на ее прекрасных глазах несколько раз выступали слезы. Малышка понимала, что ничем не может помочь Лизочке, и как когда-то только пожимала ее маленькую дрожащую ручку.

Уже к концу этого монолога Малышка почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она обернулась - через несколько столиков от нее, в углу, сидел Майор и пристально смотрел на нее. Перед ним на столике стояла пивная кружка, до краев наполненная кефиром, и рюмка водки. Рядом стоял Директор и, согнувшись по направлению к Майору и в поясе, и в коленях, что-то нашептывал ему на ухо. Майор рассеянно слушал, но продолжал упорно смотреть на Малышку. Наконец Майор пошевелил указательным пальцем, и Директор тут же замолк, как хорошо выдрессированная собака. Майор согнул палец крючком и поманил Малышку к себе. Малышка не поняла этого знака, и тогда Директор одним прыжком подскочил к ней и зашипел:

- Ты что, не видишь? Зо-вут!

Малышка поднялась и подошла к Майору. Он взглядом указал ей на стул. Малышка села напротив.

- Так значит, вы считаете, мне не стоит писать пьесы? - сказал Майор.

- Да, - сказала Малышка, - не стоит.

- Вы так считаете?

- Да.

- А я вот возьму и напишу! - сказал Майор, выпил полрюмки водки и запил кефиром. - А они поставят! - и он выразительно указал куда-то в сторону.

Малышка молчала.

- Ну? Что вы на это скажете?

- Не знаю... - сказала Малышка.

- Другое дело, у меня нет никакого желания заниматься всем этим дерьмом!

Майор допил водку, а потом весь оставшийся кефир.

- Что ж, - сказала Малышка. - Это тоже неплохо. Мне можно идти?

- А кто вас держит? Я хотел вам сказать только это - у меня нет никакого желания заниматься всем этим дерьмом!

Малышка вышла из ресторана и стала уже пересекать фойе, как тут ей навстречу бросилось какое-то существо. Оно было высоченным, стильным, довольно-таки миленьким и вполне узнаваемым.

- Мама! - закричало существо.

- Что ты тут делаешь? - удивилась Малышка.

- Как это что? - удивилась дочь. - Нам принадлежит четырнадцатое место в третьем ряду балкона и карниз над левым фасадом. Я сдаю его под рекламу! Когда ты придешь домой?

- Не знаю, - сказала Малышка.

- Приходи попозже!