Большое Сердце

Однако, чего бы мне это ни стоило, я сохранил прекрасные отношения с египетским султаном, что позволило мне установить регулярную торговлю с Востоком. Обретенное благодаря мусульманскому правителю привилегированное положение помогло мне найти поддержку в Средиземноморье и, что особенно важно, у Родосских рыцарей[31]. Эти монахи-воины высадились на Крите, намереваясь вырвать остров из-под власти султана. Тот дал отпор, отправив мощную флотилию, и рыцари оказались в весьма трудном положении. Великий магистр ордена просил меня заступиться за них, что я и сделал не без успеха. Этим я завоевал чрезвычайно ценную поддержку рыцарей, с которыми следовало считаться, отправляясь на Восток.

Ведя подобные дела, я не хотел вновь подвергаться опасностям, связанным с плаванием в заморские края, да и король, который ценил мое общество, не желал, чтобы я надолго покидал двор. Так что мне приходилось действовать через посланцев или целые посольства. Заниматься этими делами я поручил молодому беррийцу по имени Бенуа, он был женат на одной из моих племянниц.

Зато в Италию мне следовало отправиться самому.

* * *

Король поручил мне следить за ходом дел на Апеннинском полуострове и прежде всего за ситуацией в Генуе. Довольно долго там ничего не происходило, но однажды утром прибыл вестник из Прованса и сообщил удивительную новость. Из Генуи в Марсель прибыл корабль с группой влиятельных генуэзцев. Среди них был представитель могущественного семейства Дориа. Все это организовал некий Кампофрегозо. Он обратился к королю за помощью. Он просил у него средства на создание армии, которая затем покорит Геную. А потом он передаст город под власть французского короля.

Я уже давно обращал внимание Карла на смуту в Генуе. Он понимал, насколько важно для Франции завладеть подобным местом. Генуэзские банки были разбросаны по всему восточному побережью Средиземного моря, а товары, производимые в этом городе, пользовались заслуженной славой. Нельзя было упускать такой случай.

Король с энтузиазмом воспринял предложение Кампофрегозо. Увы, ему не доводилось общаться с итальянскими кондотьерами, и он принимал всерьез итальянские притязания. Письмо, составленное генуэзцем, дышало тщеславием, он выглядел этаким монархом в изгнании. Я призывал короля поостеречься. Я слишком хорошо знал этих авантюристов. Вполне возможно, что мы столкнулись с бандой прокаженных, которых следовало пожалеть, но вряд ли стоило принимать как князей. Карл и слышать ничего не хотел. Он составил список посольства во главе с архиепископом Реймсским, куда был включен старик Танги Дюшатель, его камергер, тридцать лет назад спасший короля во время парижской резни. Мне было поручено сопровождать этих важных персон. Мы добрались до Марселя. Глядя на нашу команду, можно было подумать, что мы должны предстать пред очами византийского императора. Генуэзцы, видимо предупрежденные о нашем прибытии, разоделись в свои лучшие одежды и, преисполнившись величественного превосходства, приняли нас в доме итальянского купца. Архиепископ Реймсский был весьма склонен путать власть и ее формы. Внешнее благолепие генуэзцев ввело его в заблуждение, их наглость он принял за аристократизм. Более, чем он, сведущий по части итальянских нравов, я с первого взгляда распознал группу обманщиков и подлецов, желавших не только добиться от нас оружия для захвата города, но и денег, чтобы наполнить свои тарелки – прямо с завтрашнего дня. Я пытался предостеречь архиепископа, но скоро понял, что заставить его изменить свое мнение невозможно.

Так начались нелепые переговоры. Они завершились высокоторжественным соглашением между королем Франции и… никем. Поскольку лица, подписавшие соглашение, представляли лишь самих себя. Они обязались, придя к власти, отдать Геную французскому королю. Полномочные представители отбыли весьма довольные. Они поручили мне изыскать на месте средства, необходимые для того, чтобы заговорщики могли набрать войско и снарядить экспедицию.