Большое Сердце

Среди заказчиков последнего, разумеется, числились король и его приближенные. Как поставщику Карла, мне представилась возможность понять его отношение к материальным благам. У меня сложилось впечатление, что он не получал никакого удовольствия от выбора украшений или драгоценностей. Мне неоднократно случалось наблюдать его в непринужденной обстановке, например в путешествии, и я сделал вывод, что он довольствуется малым. Бедное детство и пережитые им длительные гонения приучили его к лишениям и, возможно, даже заставили полюбить их. Однако впоследствии, особенно после одержанных им побед, у него проявился огромный интерес к роскоши. Он стал носить дорогую одежду, велел затянуть свои апартаменты гобеленами и мехами и с легкостью делал ценные подарки. Я сразу же смекнул, что такое поведение продиктовано не чувствами, а политическими соображениями. Над этим вопросом, как и над другими, король размышлял в одиночку, не доверяясь никому. Выводы, к которым он пришел, не стали предметом каких-либо обсуждений или доверительных бесед. Они выражались в действиях, которые нам следовало разгадать. По сути, идея была проста и ясна: роскошь для него была олицетворением власти. Скромную внешность и незначительное превосходство над ближними, данное ему природой, он компенсировал великолепием одеяний и пышностью обстановки. Он никогда не испытывал к королеве Марии Анжуйской любви, зато осыпал ее щедрыми милостями. Что касается любовниц, сменявших друг друга в его постели, та малая толика тепла и внимания, которую он им дарил, с лихвой перекрывалась роскошными подарками. Так что, став частью его интимной жизни, они в тот момент, когда могли бы усомниться в его величии, были вынуждены признать крайнюю утонченность его знаков внимания, свидетельствовавшую о том, что все это время они старательно оказывали услуги именно королю. Я же подбрасывал в этот костер шелка, соболей, расшитые золотом ткани и мягкую кожу. Драгоценности, благородные металлы, гобелены, духи, пряности – все это поставлялось из разных уголков Европы усилиями моих комиссионеров и в конце концов сосредотачивалось в слабых руках короля, придававших этим вещам истинную ценность.

Амбициозные и тщеславные люди, коих немало в королевстве, выражали желание обзавестись теми же предметами роскоши, которые предпочитал король. Буржуа, стремившиеся забыть о том, что они не дворяне; дворяне, желавшие подчеркнуть свое превосходство над буржуа, – все спешили в Казначейство. Иногда мне с трудом удавалось удовлетворить их запросы. Если поначалу я сокрушался из-за нехватки чего-либо, то вскоре стал радоваться. Поскольку благодаря этому обстоятельству цены росли, распаляя желания, а на мою долю выпадала приятная роль человека, от которого зависит всё. Меня благодарили, если я соглашался продать товары по цене, в три раза превышавшей их реальную стоимость. Те, кто меня обогащал, были мне за это благодарны, и повсюду находились люди, которые были мне чем-то обязаны.

Не будучи единственным торговцем, я обеспечивал товарами короля, а он служил лучшим гарантом моих способностей. Кроме того, я применял проверенную годами методику, которая в таких масштабах творила чудеса: я предоставлял ссуды. Мне всегда казалось, что следует объединять финансы и торговлю. Поначалу эта мысль, пришедшая мне в голову после знакомства с семьей Леодепар, не получила твердого подкрепления. В первое время я видел в ней лишь способ уладить проблемы с нехваткой наличности. Став хозяином Казначейства, я оценил истинную пользу своей банковской практики. Соглашаясь предоставить ссуду, я делал доступным то, что другие купцы предлагали лишь за высокую цену. Благодаря этому методу совершать покупки стало предельно легко.