Большое Сердце

— Глоток воды найдётся, человек меча? — устало спросил маг. Его волосы слиплись от пота, на спине туники тёмное пятно. — Значит так… Ардит приказал просто «Убей», в этом его ошибка. Не сказал «Убей их» или «Убей этих двоих». Я это сразу заметил, и был шанс… Да, голем не может видеть, у него нет глаз. Им движет магия. По умолчанию самый большой камень считается головой, валуны поменьше — руки… Ну, ты видел. А раз видит «головой», можно попробовать закрыть его «глаза». Просто колотить по камню без толку, а вот так… получилось. — Маг сел на ближайший камень побольше, дышит глубоко, лицо уставшее. Просительно посмотрел на Герду, та потянулась к вещевому мешку.

— А могло бы… не получиться? — севшим голосом спросил Клавус, начал вталкивать меч в ножны, но промахивался, ладонь вздрагивала.

— Ну… Он же отвлёкся на голос. Значит, не только видел, но и слышал… Или представь, у него были уши. Как бы уши. Какая разница, главное — сработало… Попёрся на мой голос, убил хозяина. А когда голем убивает хозяина, то разрушается. Ему больше никто не может приказывать.

Герда медленно протянула небольшой мех с водой, маг принял с благодарным взглядом, начал пить мелкими глотками, руки всё ещё мелко подрагивают. Заткнув затычку, протёр ранку на лбу, вдруг скосил взгляд, на минуту задумался:

— Хотя… Вот если бы Ардит сказал «Убей всех», голем сначала прикончил бы нас, а потом и его… Но мне такой расклад почему-то не очень нравится…

— Согласен, — поспешно кивнул Клавус. — Мне тоже не нравится! Ещё как!

Герда отправилась к телеге, на которой сидел артанин. Маг встал, передал мешок Клавусу, тот вынул оплетённую зеленоватую флягу с рисунком, передал. Маг глотнул со всего размаху, закашлялся, заперхал, взглянул с уважением.

Вдалеке за стеной леса, над горами, раздался странный далёкий рокот, будто нечто ударило в небесный свод. Скалы озарились молниеносной вспышкой, словно там пала молния. Послышался странный звук, издалека накатило слабое ворчание, будто над горами собирается гром, затем затих. Оба мужчины посмотрели с опаской, Клавус первым озвучил то, о чём оба подумали:

— Это в стороне, где дракон…

— Неужто?! — подхватился маг. И тут от телеги донёсся вскрик. Клавус резко обернулся.

Герда стояла над телегой, прижав руки ко рту, брови свела в горестном недоумении, личико исказилось плачем. В телеге лежал Богдан, из его груди торчал длинный кинжал с красноватой рукоятью, а в навершии красуется прозрачный камень с рисунком паука.

13

Косые солнечные лучи медленно ползут по траве, небо окрасилось в слегка зловещий розовато-багровый оттенок, появились перистые тучки. Тени от камней удлинились, розоватый свет падает сквозь ветви на траву, одежду, руки, всё приобретает печально — строгие и несколько тревожные тона. Герда ушла в лес поплакать, тележку с телом Богдана отвезли на Тракт. К счастью, на этот раз встретилась молодая пара в чёрных одеждах с серебристым шитьём. Похоже, эти тоже пережили некую трагедию — лицо юноши строго и даже чуть сурово, девушка ведёт себя сдержанно, её лицо почти не различить под лёгкой полупрозрачной тёмной вуалью. Однако узнав, о чём их просят, впрягли в телегу одного коня, девушка пересела за спину юноши. Клавус попрощался сердечно, обещал юноше сувенир от гвардии Гестиона. Тот сдержанно поклонился, вскочил в седло и лишь слегка вздёрнул поводья.

Возвращались неторопливо, оба устали, да и после пережитого есть о чём подумать. Маг прихрамывал, плечо болит, всё тело ноет от усталости. Тело Ардита было решено оставить на съедение диким зверям, Клавус обеспокоился, не выйдет ли из него особо крепкий скелет или даже Чёрный Рыцарь, но маг авторитетно заявил, что для этого нужно много магической энергии, а расходовать её просто так дураков нет.

— Меня удивляет его наглость, — негромко говорил он. — Мало было сбежать, так освоился в Артании, изучил местные обычаи, не слишком хитрые, вернулся в Рославль, но буянить не стал. Присмотрелся к местным отрядам, там как раз отправляли парубка в гвардию Семи Городов… Он и решил прикинуться наставником. Видно, острых ощущений хотелось. Получал особое удовольствие от того, что ходит по краю, по лезвию ножа совсем рядом с гвардией, участвует в её операциях…

— А разбойников зачем бил?

— Так это ж не свои, — даже удивился маг, что тут ещё объяснять. — Остатки его банды давно распались, видимо. Кто сгинул в тюремных застенках, кто в стычках с гвардией, кто вообще метнулся через пустыню к южанам… Рисковал встретить своих, это да, но и времени много прошло. А может и разведал для начала, что с его подельниками.

— И никто теперь не расскажет нам, как можно перейти Сиреневые Горы, — вздохнул Клавус. — Мой отец как-то их видел, ещё юношей. А я всегда мечтал посмотреть… но не думал, что их можно перейти.

— Они оба из Троецарствия. Значит, перейти можно. А вот как, боюсь, уже не узнаем…

Когда подходили к капищу, Клавус вдруг остановился:

— Сейчас тебе повезло. Мы были рядом. В следующий раз, прежде чем обвинять кого-либо, добудь доказательства. Сам понимаешь, видениям никто не поверит.