Большое замирение, или Принуждение к миру

Через два часа американские локаторы засекли большую группу самолётов. Но, японцы слегка промахивались с направлением. И это дало время-возможность для выпуска в воздух всей авиагруппы конвоя. Ну, почти всей. Два десятка палубных торпедоносцев поднимать было бессмысленно. Надо сначала истребителями отбить вражеский налёт. Японские самолёты не спешили атаковать конвой и пошли вокруг него широким кругом за пределами досягаемости американских зениток. Лихие американские пилоты приняли это за трусость и рванули в атаку. Почти восемьдесят «Уайлдкэтов» против двухсотпятидесяти «Зеро». Только когда число американских самолётов уполовинилась – оставшиеся в воздухе сообразили свалить под прикрытие родных зениток. Но, это уже мало чем могло помочь и американским лётчикам и американскому конвою. Потому как именно в этот момент из-за облаков вывалились три сотни японских торпедоносцев. Началась звёздная атака на корабли конвоя. На взгляд постороннего – свалка – куча мала. А, на самом деле хорошо отработанный приём боя. Двадцать минут огненного кошмара и небо очищается от летающих аппаратов тяжелее воздуха. Все «Уайлдкэты» по разным причинам погружаются в морскую пучину. Чуть менее сорока «Зеро» и «Накадзим» составляют им компанию. А, в небо поднимаются чадные хвосты дымов-пожаров. Горит присевший на корму «Айдахо», пылают три «Касабланки», борются с пожарами и затоплениями две «Омахи», семь эсминцев окутаны дымом-пламенем. Остальные корабли конвоя? А, нету их на поверхности моря. Утопли. Под раздачу попало и тонет ещё пяток сухогрузов. Оставшиеся целыми транспорты, повинуясь команде командующего конвоем, разворачиваются и уходят на юг. Может им повезёт и не будут за ними гоняться японцы.

В небе опять появляются японские гидросамолёты. Кружат в отдалении, наблюдают. Глумятся по радио – предлагают сдаться. В ответ в эфир несутся гордые «факи». Ну, что ж, янки сделали свой выбор. Полдень. Японская воздушная армада возвращается. А, американские локаторы уже различают отметки идущих полным ходом японских кораблей. Мама дорогая! Как их много! Торпедоносцы несутся над водой и сбрасывают торпеды, «зеро» пикируют на корабли и причёсывают пулемётно-пушечными очередями утыканные зенитками палубы кораблей. «Айдахо» получает ещё две торпеды в уже покорёженную корму и начинает задирая нос проваливаться под воду. Две «золотые торпеды» – почти одновременно. Бывает же такое! И оба лёгких крейсера исчезают в вспышках взрывов сдетонировавших артпогребов. Два эскортника заваливаются на бок и переворачиваются. Экипаж последней «Касабланки», отчаявшись справиться с пожаром, открывает кингстоны и начинает покидать корабль. Эсминцы… их опять осталось только два. И им опять предложено сдаться. Но, не свезло. Может и хотели они спустить влаги, но повреждения слишком велики. И последние корабли конвоя оставаясь на ровном киле неумолимо тонут.

Флот Ямамото проходит мимо. Спасать утопающих? А, надо ли? Вон уже акулы резвятся окрашивая воды Тихого океана в кроваво-бурый цвет. Ну, ладно – уговорили. Послано три эсминца на место побоища. Не, всех они не спасут. У них приказ подобрать только десяток – другой офицеров.

Ближе к вечеру японцы нагоняют удирающие транспорты. Показательный артиллерийский обстрел. Десяток сухогрузов горят и тонут. Оставшиеся две дюжины – решают не испытывать судьбу, ну или наоборот решившие её испытать, спускают флаги. Твою ж …! И что теперь с этими порожними тихоходами делать? Ну, да ладно, и они пригодятся Империи.

25 января 1944 год. Семипалатинская область, Казахская ССР, СССР.

Накануне был облом. Погода хреновая. Вроде – чего такого? Ну, подумаешь снежный буран налетел. Эка невидаль в здешних местах. Обычное дело. Но, блин, из-за этого бурана пришлось на сутки-другие отложить эпохальное событие.

Двадцатого декабря Курчатов, как и обещал, взорвал на здешнем полигоне первое в мире атомное взрывное устройство. Прорыв-успех. Но, это было почти четырёхтонное малотранспортабельное изделие. А, вчера мы должны были взорвать именно Бомбу. Пятьсот килограмм весу и пятьдесят килотонн расчётной мощности. Да вот сильный ветер подкачал. Был риск, что радиоактивное облако на жилые районы-города понесёт. Решили не рисковать. Отложились.

Вот сегодня проснулся рано. Лежу на панцирной кровати и пялюсь в фанерный потолок. За фанерной же стенкой-перегородкой слышно как похрапывает Лаврентий Павлович. Ага, ночуем мы в сборно-щитовом бараке. Бомбу смастерили, а нормальные дома в жилом городке полигона – будущем городе Курчатов – построить не успели. Слишком быстро всё в этот раз произошло.