Читаем Большой человек полностью

— Нсколько лтъ тому назадъ, — отвчалъ я, — одна моя знакомая старушка, жившая тогда въ Москв, упросила меня побывать у этой Фильдъ, показать ей ея фотографическій портретъ, выслушать то, что она скажетъ, и затмъ сообщать ей. Старушка увряла меня, что Фильдъ эта никакъ не можетъ назваться обыкновенной гадалкой, что это замчательная предсказательница; при этомъ она передала мн много интересныхъ случаевъ ея сбывшихся пророчествъ. Я мало заинтересовался этими разсказами, но желая исполнить общаніе, данное мною почтенной старушк, пріхавъ въ Петербургъ, сейчасъ же отправился съ ея портретомъ въ этой француженк.

— Ну, и что же? Какое она произвела на васъ впечатлніе? — живо и съ видимымъ интересомъ спросилъ Достоевскій.

— Странное, — это маленькая, живая старушка съ какимн-то особенными, черными глазами и необыкновеннымъ даромъ слова. Она меня совсмъ заговорила и заинтересовала, потому что очень врно и опредленно описала характеръ моей знакомой, съ портретомъ которой я явился…

— Неужели вы ее ничего относительно себя не спросили?

— Спросилъ. Она предсказывала мн больше часу, наговорила много вздору, но въ числ этого вздора сказала и такія вещи, которыя, какъ мн тогда казалось, никакимъ образомъ не могли случиться и которыя, тмъ не мене, случились со мною во всхъ мельчайшихъ подробностяхъ, ею предсказанныхъ. Я былъ у нея еще разъ и она опять говорила мн много вздору и много правды. Во всякомъ случа это интересная женщина и, мн кажется, у нея бываютъ минуты вдохновенія.

— Ну вотъ, да, все это именно то, что я ужъ не разъ про нее слышалъ. Видите ли, не врить въ возможность предсказаній нельзя, никакъ нельзя… это вздоръ! ужъ не говоря о томъ, что въ исторіи сохранилось многое въ этомъ род, но почти каждый человкъ на себ знаетъ. Вс врятъ и если не признаются, то единственно изъ малодушія, котораго въ насъ такъ много. Самъ вритъ, вритъ, можетъ быть, даже больше, чмъ бы слдовало — и въ то же время смется, глумится надъ искреннимъ человкомъ, который такъ прямо и скажетъ, что вритъ… Вы знаете ея адресъ? Пойдемте сейчасъ же, я хочу знать, что она мн скажетъ!..

— Пойдемте, если она только живетъ тамъ же, гд я былъ у нея въ послдній разъ, это недалеко — въ Басковомъ переулк.

Мы отправились. Фильдъ жила въ томъ же дом и приняла насъ.

едоръ Михайловичъ былъ очень серьезенъ. Онъ попросилъ ое, чтобы она предсказывала ему въ моемъ присутствіи. Но француженка ршительно отказалась — это было не въ ея правилахъ.

— Въ такомъ случа длать нечего, — шепнулъ онъ мн,- но я даю вамъ слов, не утаивъ, разсказать вамъ все, что она мн скажетъ.

Я остался ждать въ крохотной гостиной и проскучалъ больше часу.

Наконецъ, Достоевскій вышелъ. Онъ былъ взволнованъ, глаза его блестли.

— Пойдемте, пойдемте! — таинственно шепнулъ онъ мн.

Мы вышли и отправились пшкомъ. Онъ нсколько минутъ шелъ молча, опустивъ голову. Потомъ вдругъ остановился, схватилъ меня за руку и заговорилъ:

— Да, она интересная женщина, и я радъ, что мы къ ней отправились. Можетъ, она и наврала, но я давно не испытывалъ такого сильнаго впечатлнія. О, какъ она уметъ обрисовывать людей! Еслибъ вы знали, какъ она разсказала мн мою обстановку!

— Что же она вамъ говорила? Вдь вы дали мн слово размазать все безъ утайки!

— И разскажу, только не распространяйте этого между посторонними до времени; можетъ, все наврала, глупо выйдетъ…

Онъ передалъ мн все, что она говорила ему о различныхъ его семейныхъ обстоятельствахъ. Потомъ оказалось, что больше половины не сбылось, но кой-что и сбылось. Она сказала ему, между прочимъ, что весною у него будетъ смерть въ дом. И хотя въ подробностяхъ этого предсказанія было много вздорнаго, но смерть дйствительно случилась: тою же весною: умеръ его маленькій сынъ, внезапная кончина котораго сильно потрясла его. Но дло не въ этомъ, а въ другихъ предсказаніяхъ. Не догадываясь кто онъ и не умя опредлить его дятельность, Фильдъ предрекла ему большую славу, которая начнется въ скоромъ времени.

— Она сказала, — говорилъ онъ, — что меня ожидаетъ такая извстность, такой почетъ, о которыхъ я никогда не могъ и мечтать. Поврить ей, такъ меня на рукахъ будутъ носить, засыпать цвтами — и все это будетъ возростать съ каждымъ годомъ, и я умру наверху этой славы… Ну, вотъ, голубчикъ, можетъ быть, она врунья, только интересная… интересная врунья! А вдь я все-таки же теперь и буду ждать этой славы, и ужъ это утшительно!

— Хорошо, что она предсказала вамъ славу, — замтилъ я;- но вдь вотъ же она предсказала и семейное горе…

— Да, и я теперь такъ и думаю, что оно наврное будетъ. Я вамъ говорю: она произвела на меня очень сильное впечатлніе. Вдь другіе говорятъ общими мстами, боле или мене ловко; но сейчасъ же и замчаешь шарлатанство, каждое предсказаніе можно повернуть такъ или иначе — ну, а у нея все ясно, опредленно. Интересная женщина!..

Мы стали припоминать историческіе факты сбывшихся предсказаній, но онъ то и дло возвращался къ словамъ Фильдъ, повторялъ каждую ея фразу.

Я оставилъ его въ очень возбужденномъ состояніи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное