Большой футбол

Далекие времена первых лет революции напомнило мне норильское футбольное поле. Вспомнилась Горючка и другие пустыри... Покрытый то крупной галькой, то вязким песком, жесткий, как древесина, грунт. Неровный квадрат поля с уклоном около двух метров от одних ворот до других. Ворота без сеток. А между ними носятся два десятка парней, одетых весьма фантастично. Все в трусах. Но один в огромных сапогах, другой в черных дамских чулках на толстенных ногах, третий в распахнутом бушлате, четвертый в макинтоше... Игра идет, но судьи нет. Судят своими силами сами же игроки, причем ругаются и спорят на чем свет стоит.

Я стою в сторонке, наблюдаю. Меня очень интересует парень в черных дамских чулках. Почему у него такие чудовищно толстые икры? Присматриваюсь. Оказывается, под чулками подложены две пары ватных щитков. Одна пара спереди, другая сзади. Для страховки от ударов партнера. А вот и поклонник современной моды! Песочный развевающийся, как парус, макинтош. Сиреневые ботинки и длинные космы. Наперерез бежит защитник в кирзовых сапогах. Мгновенье, оба — франт и кирзовые сапоги — лежат на земле и отчаянно ругаются. К ним бегут и валятся на них черные дамские чулки.

Рядом со мной стоит мрачный, очень худой мужчина. Он тоже наблюдает за игрой.

— Как он его по костям-то ожег! — одобрительно говорит сосед, глядя на схватку. Потом смотрит на меня и вкрадчиво спрашивает: — А вы что, нас тренировать собираетесь?

— Да, собираюсь, — неопределенно отвечаю я.

Это был Александр Арсентьевич Забавляев, в последующем игрок сборной команды Норильска, интересный человек со странной кличкой «Забава», так ужасно контрастирующей с его мрачным худым лицом.

Он энтузиаст футбола, знает всю подноготную местных игроков. Очень красочно рассказывает мне о состоянии футбола в Норильске, характеризует всех играющих.

— Вы встретитесь здесь, — сообщает он, — с людьми, прошедшими воспитание в трудовых колониях и в исправительно-трудовых лагерях. При этих условиях воспитательная роль футбола очень велика, а педагогический подход сложен.

Я и сам знаю, что сложен, и поэтому с большим интересом слушаю откровенные рассказы Забавляева.

Забава уснащает свою речь жаргонными словечками. Получается это у него так непроизвольно, что ясно: сам он прошел школу, о которой говорит.

— Я ведь тоже во всех этих местах чалился, оттуда прибыл, — откровенно признается он, имея в виду свое недавнее пребывание в исправительно-трудовом лагере. — А сейчас работаю машинистом на паровозе. Все остальное «завязал».

Забава действительно нашёл в себе силы резко переменить образ жизни и встать на честный трудовой путь. Он один из лучших машинистов Норильского железнодорожного узла.

Мы разговорились. Забава был защитником и всей силой своей страстной натуры любил футбол.

— Справляетесь, Александр Арсентьевич, с нападающими? — спрашиваю его и показываю на форварда в песочном плаще.

— Мне таких нападающих по семь штук на завтрак нужно.

— А как удар у вас сейчас на тренировках идет?

— Как удар? Штанги мячом корчую на тренировках, — скромно отвечает он.

Долго слушал я повествование Забавы о его футбольных подвигах, наблюдал за игрой в поле. Да, после столичного футбола я попал на целину, где надо начинать все сначала.

— В форточку! — вдруг слышу на поле истошный крик прорывающегося форварда. Это он требует от партнера пас вразрез.

Сколько мальчишества и дешевки во всех этих выдумках со щитками, с натянутыми выше колен чулками, в жаргонных словечках, во всей этой псевдоромантике и псевдогероике! Как им объяснить, что футболу это мешает, что игра эта и без всякой наносной дешевки сама по себе романтична, жизнерадостна?

Надо, не откладывая, приступать к налаживанию тренировок, к календарным играм. Ведь здесь такое короткое лето...

К концу летнего сезона я окончательно убедился в том, что в Норильске футбол популярен отнюдь не в меньшей степени, чем в любом городе нашей страны. Нашлись свои страстные болельщики, которые, не жалея сил и времени, включились в общественную работу по футболу. Городская секция футбола бурно заседала, решала самые разнообразные вопросы — от организации субботников для постройки стадиона до очередного протеста по календарной встрече.

Два десятка лет я играл в футбол, выступал перед сотнями тысяч зрителей во многих городах страны.

И все же никогда не предполагал, что эта игра имеет такое поистине широчайшее распространение.

«Играют ли в Норильске в футбол?» — сомневался я, едучи сюда на пароходе. А уже через год календарь игр не мог уложиться в короткое летнее время. На участие в первенстве города подали заявки тридцать шесть команд! Это взрослые. А кроме того, есть еще и юношеские и детские команды.

Вот он, большой футбол! От Сахалина до Таллина, от Ужгорода до Норильска.

А страстей и волнений здесь не меньше, чем на любом столичном стадионе.