Большой город

И потом, воображение мальчишек бежало впереди них, заставляло рычать на облака и кусать воздух. Может быть, тот, кто убивал лис, и обманул ей глаза и уши ходячей тенью и лисьим воем. Но своему носу она по-прежнему доверяла.

Трое лисёнышей выскользнули из норы и растворились во тьме Чёрных Часов.

Это был долгий гнетущий путь через кладбище. Лисёныши крались сквозь бесконечную тьму, держась хвостом к хвосту. В черноте ночи не слышалось воя. Не поблескивал металл, не ходили деревья. Но от этого Ласке становилось лишь неспокойнее.

Где-то посреди кладбища ей почудилось, что откуда-то слабо веет запахом жжёных листьев, но она никак не могла понять: это нос что-то почуял или страх заговорил в ней? Что бы то ни было, она легко бежала впереди Стерлинга, уводя их с Джулепом прочь от запаха, туда, где висела луна.

Они добрались до улицы Готорна. Уличные фонари не горели. Не светились окна. Лунный свет растянул по крышам тени от дымоходов, длинные и кривые.

Лисёныши миновали неподвижную вертушку, юркнули в щель под забором и выскочили на Мусорный Двор. Стерлинг толкнул носом и распахнул ржавый холодильник. Все заскочили внутрь, спрятали хвосты в пропахшей плесенью тени и высунули морды на морозный воздух.

Они не сводили глаз с заднего крыльца. И ждали.

Луна потускнела. Воздух застыл неподвижно. Сверчки играли колыбельную песню.

Джулеп вздохнул.

– Никогда не думал, что охотиться на лисоубийц так скучно.

Стерлинг вместо ответа навонял в холодильнике.

– Так интереснее?

Ласка задержала дыхание. Мальчишки едва сдерживали смешки.

Вскоре звёзды растаяли в светлеющем небе, и крыша дома обрела очертания. Сетчатая дверь скрипнула и отворилась. На крыльцо, шаркая тапочками на дрожащих ногах, вышла Беззубая Дама. Запах мёртвых цветов расплылся по двору. Лисы, навострив усы, смотрели во все глаза.

Послышался резкий щелчок, а следом металлический хруст – старуха вдавила в банку консервный нож и повернула вентиль. Джулеп облизал губы. Не успела Беззубая Дама открыть банку полностью, как её взгляд упал на что-то с другой стороны двора, возле сломанного окна. Нож и банка выпали у неё из рук и загремели по крыльцу.

– Нет! – вскрикнула женщина. Шаркающей походкой она спустилась по ступенькам и подошла к кошачьим костям, которые лисы обглодали накануне. – Нет, нет, нет! – Она упала на колени, схватила ошейник и крепко сжала в иссохших пальцах. – Бутси! – Она поморгала, смахивая с глаз сырость, и оглядела двор. Губы сердито поджались. – Паразит! – выпалила она.

Что-то бурча под нос, старуха встала и, прижимая ошейник к груди, заковыляла к дому. Сетчатая дверь захлопнулась за ней наглухо.

– Что это с ней? – удивился Джулеп.

Стерлинг пожал плечами.

– Расстроилась, наверное, что не сама съела Бутси. Да, Лас? Ласка?

У Ласки открылся рот. Дыхание перехватило. Мальчишки посмотрели туда же, куда она, и выпучили глаза.

Тварь не явилась с неба. Она не появилась из тени, не спрыгнула с крыши. Она явилась из-под крыльца. Она вылезла из дыры в решётке, размытой и неразличимой в тусклых рассветных сумерках. Тварь была и похожа на лису, и не похожа. Уши у неё болтались. Хвост загибался крючком. А самое странное, что в ухе, у самого основания, торчал кусочек железа.

При виде существа у Ласки отчаянно заколотилось сердце. Она никак не могла понять: от страха или… чего-то ещё.

Лисёныши молча смотрели, как тварь неуклюже запрыгивает по ступенькам.

– Это что… лиса? – растерялся Стерлинг.

– Лисоид, – прошептал Джулеп. – Это Заг! Я же вам говорил!

Лисоид взобрался на крыльцо и оглядел двор огромными, как луна, глазами. Лисёныши попрятали морды обратно в холодильник и высунули снова, когда Лисоид принялся обнюхивать банку. Он облизал губы. Зубы под ними оказались такими тупыми, что, казалось, не могли прокусить даже перо.

– Это не Заг, – прошептал Стерлинг. – Это собака. Посмотрите на морду!

– Заги умеют менять внешность, – настаивал Джулеп. – У них не просто камуфляж.

– У него украшение. Как у собак.

– Собаки носят ошейники, – стоял на своём Джулеп, – а не серёжки. – Он кивнул на подозрительную железную бирку. – Это – технологии Загов. Так он и поранил Дасти. Он стреляет молниями из этой штуки.

– Какие серёжки стреляют молниями! – воскликнул Стерлинг.

– Стреляют, если это серёжки Загов!

Пока они спорили, Лисоид прижимал лапой полуоткрытую банку и, тыкаясь в крышку носом, пытался открыть до конца. Ласка принюхалась, надеясь разобраться, кого же она всё-таки видит. Существо оказалось маленьким мальчиком. Такого красивого меха, как у него, – блестящего, гладкого – она ещё не встречала. На удивление, от него не пахло ничем. И никем. Что-то такое она уже раньше слышала – может, в истории, – только никак не могла припомнить, где именно.

Стерлинг хитро прищурился.

– Если эта железная штука создаёт камуфляж, почему он не пользуется ей прямо сейчас?

– Он ест, – произнёс Джулеп так, словно это всё объясняло.