Большой круг

– Я могу отнять у тебя… – Большим и указательным пальцами он изобразил кольцо. – Твою штуку. Я имею право.

Она вспомнила рассказы девушек мисс Долли о миссис Ву: чуток перебор марафета, чуток поскрести – и решила, что, если будет нужно, пойдет в Миссулу, через горы.

– Ты не можешь меня заставить, – повторила она. – Я найду способ.

На лице у Баркли отразилось беспокойство, затем отвращение.

– Ты кто? – спросил он совсем иначе, чем спрашивал раньше.

– Та, кем была всегда.

Он покачал головой:

– Нет. Ты изменилась.

– Это ты меня изменил. И пусть тебе будет стыдно.

* * *

Перед самым рассветом гудок машины. Слабый, но настойчивый, потом все громче. В сон Мэриен ворвалась не столько громкость, сколько неуместность. В ночной рубашке она подошла к окну. В ранних сумерках по длинной дороге ранчо петлял «Пирс-эрроу». Гудок то непрерывно длился несколько секунд, то коротко блеял.

Внизу, на пороге, уже ждала одетая Кейт.

– Что случилось? – спросила Мэриен, завязывая пояс шерстяного халата. – Зачем он гудит?

Машина подъехала ближе, и Мэриен не поняла, остановится Баркли или помчится дальше.

– Наверное, пьяный, – сказала Кейт.

– Он не пьет.

– Нечасто.

– Никогда! – Поскольку Кейт не ответила, Мэриен слабо добавила: – Он говорил мне, что вообще не пьет.

Машина свернула на место стоянки. Еще прежде, чем Баркли открыл дверь, Мэриен услышала, как он мычит имя сестры:

– Кейт! Кейт! – Баркли шатаясь вышел из машины. – Кейт!

Та прошла ему навстречу, и он накренился, чтобы обнять ее. От веса сестру шатнуло. Шляпа Баркли куда-то подевалась, волосы были всклокочены.

– Кейт! – опять позвал он глухим голосом.

Баркли навалился на сестру, и та провела его по лестнице. Проходя мимо, он уставился на Мэриен и, дохнув на нее перегаром, открыл рот, будто собираясь что-то сказать. Баркли имел вид даже не обычного пьяницы, а человека, обезумевшего от страшных мучений. Матушка Маккуин вязала возле большого каменного камина. Не замедляя работы, она метнула в Мэриен жесткий взгляд:

– Это дьявол его скрутил.

– Он сам себя скрутил, – сказала Кейт, ведя Баркли от лестницы, в глубь дома.

Мэриен шла следом.

– Куда ты его?

– В гостевую комнату. Спать.

– Но он должен спать в нашей комнате.

– Нет, так лучше. Ему будет плохо. Мне проще, если он ляжет внизу.

– Я могу о нем позаботиться.

Баркли повесил голову на плечо Кейт и мутно посмотрел на Мэриен.

– Ты вдруг решила о нем позаботиться? – спросила Кейт. – Удачный выбрала момент.

– Он мой муж.

– Тогда милости просим. Помоги мне его втащить.

Подхватив Баркли с обеих сторон, они поднялись наверх. На лестничной площадке запыхавшаяся Кейт сказала:

– Никогда не слышала, чтобы ты называла его своим мужем.

– Но он им является.

Мэриен уже пожалела о приступе собственничества. От мужа воняло. Он спотыкался о собственные ноги. Ей надо было оставить его преть внизу под надзором сестры. Но женщины завели Баркли в спальню и свалили на кровать лицом вниз, ноги свесились.

– И он так ехал от Калиспелла?

– Откуда угодно.

– Чудо, что доехал.

– Он всегда доезжает домой.

Кейт потянула шнурки грязного ботинка Баркли. Мэриен сняла второй.

– Такое бывало раньше?

– Может, раз в год. Вечно одно и то же. Наверное, ему как-то удается, чтобы пойло валило его только на нашей дороге.

Мэриен поняла, почему Кейт была уже одета и на улице.

– Ты знала, что он приедет пьяный.

– Предполагала. Раньше я по дурости ждала всю ночь, а он являлся свежий, как утренний цветок. – Она поймала взгляд Мэриен: – От шлюх.

– Если ты пытаешься меня шокировать, вспомни, что мы с ним познакомились в борделе.

– Да неужто я забыла? В таком случае, думаешь, справишься, разденешь его? Скоро ему станет плохо. Тебе что-нибудь нужно. – У камина она взяла жестяное ведро и высыпала лучину для растопки на решетку. – Сгодится. – Кейт поставила ведро возле кровати.

– Мы поссорились.

– Давай перевернем его.

Они взяли Баркли за щиколотки и подтянули, так что он улегся вдоль кровати, затем перевернули на спину.

– О, начинается. Давай ведро.

Баркли затошнило. Кейт приподняла его за лацканы как раз вовремя, Мэриен успела поймать ведром поток, судя по всему, чистого виски.

– Ну надо же, он превратил себя в перегонный куб, – сказала Кейт.

Когда она ушла, Мэриен отнесла ведро в ванную, вылила, а потом постаралась раздеть Баркли. С брюками вышло достаточно просто, с носками тоже, но он снова впал в беспамятство самого последнего бродяги, и она никак не могла снять пиджак. Однако через минуту, когда ей опять пришлось приподнимать Баркли за лацканы, чтобы того опять вырвало, муки с пиджаком показались блаженством. Потом она стащила-таки с Баркли пиджак, жилет, рубашку, оставив в одних трусах, сдвинула на его половину кровати, укрыла одеялом, вылила ведро и свернулась рядом под покрывалом.

Несколько часов они дремали. Он пару раз просыпался, поскольку его тошнило, хотя внутри, кажется, уже ничего не осталось, кроме бледной зеленой пены. Проснувшись под его взглядом, Мэриен не могла понять, который час. Небо было серым, тяжелым.

– Я не ожидал, – прохрипел Баркли.

– Чего?

– Что ты будешь ухаживать за мной.

– Мне не понравилось, что ты звал Кейт.