Большой круг

«Почему-то думаю, что вряд ли. Я писала и стирала, писала и стирала, наконец изобразила: «Лиэнн потрясающая, но я думала, ты ни с кем не встречаешься». [Задумчивое многоточие.]

«Сам не знаю».

«То есть?»

«Ты никогда ни с кем не позволяла себе ничего, просто чтобы отвлечься?»

«Может, только этим я и занималась».

«По-моему, Трэвис Дей не прочь с тобой». [Эмодзи: ровная черточка внизу (рот) и над ней две ровные черточки (страдальческие глаза).]

«Лиэнн знает, что дело именно в этом?»

«Неясно».

«Отвлечься от чего?»

«Тоже неясно».

Я писала, стирала. Писала, стирала. «По-моему, я немного по тебе скучаю». Чувство возникло, прежде чем я поймала мысль.

[Знак бесконечности, троеточие, потом ничего.]

* * *

Я проснулась рано, беспокойная, дерганая, мне не терпелось, чтобы что-то случилось. Позавтракала в номере, глядя на блеклые, застиранные город и пустыню. Дни здесь становились золой ночей.

Когда я пришла с Августиной и М. Г., Оливер уже сидел в артистической, и его красота, такая знакомая, хлестнула меня по лицу. Я почти услышала звук. Он развел руки и тихо, печально произнес:

– Привет.

Я знала, когда мы обнимались, на нас смотрели все, но, когда оглянулась, все отвели глаза. Оливер провел меня к дивану.

– Как ты? – спросила я.

Я попыталась пристроиться на неудобном диване, подо мной чмокала черная кожа.

– Хорошо, – кивнул он. – Да. Лучше. Первое время далось нелегко.

– Мне правда жаль. Я хотела сказать тебе. Мы так и не поговорили, поэтому…

Отгораживаясь, он поднял руку:

– Давай не будем.

– Ладно.

Я не понимала, каких моих слов он хочет или не хочет.

– Как с Джонсом?

– Я никогда не была с Джонсом.

– Я кое с кем встречаюсь.

Я нимало не удивилась, однако спросила:

– Правда? С кем?

Молодой парень в наушниках и с ланьярдом торопливо подошел к нам и присел на корточки:

– Ребята, страшно извиняюсь, что вторгаюсь, но меня попросили дать вам знать, мы немного вышли из графика. Еще минута. Огромное спасибо за ваше терпение.

Когда парень так же торопливо удалился, Оливер назвал имя актрисы, перенявшей Катерину, и я рассмеялась с громким, изумленным переливом. К нам обернулись и опять отпрянули испуганные лица. Я прошептала:

– Разве ей не семнадцать? Ты знаешь, что незаконно?

В его взгляде появилось раздражение и мягкое сочувствие, как будто я ничтожный мелкий чиновник, который, цепляясь за строгие правила, мстит за собственную ничтожность. Может, так оно и было.

– Она умна не по годам. Я со своей бывшей тоже познакомился в семнадцать.

– И смотри, как хорошо получилось.

– Я ни о чем не жалею. – Он трагически посмотрел на меня: – Я никогда не жалею о том, что кого-то любил.

– Наверное, это мило.

– Знакомство с ней действительно помогло мне освободиться от тебя.

Хотя в глубине души я никогда не верила в любовь Оливера ко мне, было нелегко сопротивляться его заунывности. Обдав волной нежной печали, он наклонился ко мне, и я поняла, самое лучшее, самое простое – принять его версию нашей истории и отбросить запутанный клубок того, что произошло в действительности.

– Я действительно рад тебя видеть, – Оливер посмотрел мне в глаза.

Я опустила на лицо вуаль грусти:

– Да-а, я тоже.

Дверь открылась, и вошел Алексей.

* * *

– Мы навсегда останемся друзьями, – отбарабанил Оливер в ходе встречи, ослепляя своим светом толпу, как Моисей, раздвигающий Красное море. – Я желаю Хэдли только хорошего. Она потрясающий человек.

Мы сидели рядом за столом на фоне задника, где без конца вспыхивал логотип мероприятия. Зрители высоко держали телефоны, записывая видео. Я выдавила из себя приторную улыбку. Сказала, что у нас с Оливером по-прежнему прекрасные отношения. Еще сказала, что мне будет не хватать материала и команды «Архангела», но я смотрю вперед, надо двигаться дальше. С радостью предвкушаю будущее. Алексей стоял у самого края подиума; я не осмелилась повернуть голову в его сторону. Я почти не смотрела на него и в артистической, опасаясь, как бы все не увидели мой загоревшийся взгляд, опасаясь, как бы и он этого не увидел.

Опустился экран. Свет потух, и появился Архангел, золотой, заледеневший. Появилась я в цепях. Появился Оливер на троне. Свет с экрана отражался на зрителей. Я смотрела, как они смотрят на мое изображение, лица тянутся к экрану, как будто он сейчас их накормит. Однако Алексей, когда я осмелилась взглянуть на него, смотрел на меня настоящую. Иногда я думала, вот бы мы встретились опять, но при других обстоятельствах, если бы он был разведен или вообще не женат, правда, тогда мы оказались бы во власти другой олофссонской системы другого прошлого, продираясь через другой растр цепных реакций. Может, не вспыхнуло бы ни искры. А может, пришла бы любовь или просветление.